Мальтийский крест - Марина Маслова
— Спасибо, намного лучше, чем все эти цветы, что ты привозишь в квартиру из питомника. Только бы он не завял до дома.
Мы решили дойти до строения, белеющего впереди. Это оказалась часовня-усыпальница княгини Юсуповой, построенная безутешным супругом.
— Интересно, как скоро он все-таки утешился с какой-нибудь крепостной? Уж больно пышное напоминание о скорби, самой скорбью тут и не пахнет.
— Ты слишком циничен. В то время это было образом жизни: не сделаешь такую усыпальницу — осудят соседи. Скорбь могла быть искренней и очень сильной.
— А ты долго бы помнила умершего любимого мужа?
— Я бы помнила его всю жизнь. Вышла бы замуж за хорошего человека и хранила бы память о том, первом. Одно другому не мешает.
— Как у Шекспира: еще не истоптала туфли, в которых ты за гробом шла…
Я засмеялась. Он, оказывается, неплохо начитан, откуда бы? Сергей сегодня тоже казался несколько другим, чем я привыкла видеть — вышел за пределы старательной исполнительности, держался свободно, хотел произвести на меня впечатление — сразу видно. Мы прошлись, разговаривая, обратно ко дворцу и сели в машину.
— Хочешь в лес, или заедем сначала поедим где-нибудь?
— Может, устроим пикник? Я взяла с собой бутерброды.
— Вот и отлично, кофе у меня полный термос, всегда с собой вожу. Но мы можем и свежий сварить.
— Как это? — заинтересовалась я, — ты возишь с собой кухню?
— Нет, только посуду на всякий случай и кофеварку спиртовую. Со старых времен осталось, когда были еще набеги на природу с дамами.
— О, сейчас, значит, моральный облик шефа стал ангельски чист?
— Да нет, он сам стал как ангел, — засмеялся Сергей.
Я недоуменно посмотрела на него.
— Такая работа, как у него — всегда на износ. А первым что изнашивается?
Я покраснела.
— Знаешь, мне Михаил Петрович нравится, я не хочу сплетничать о нем.
— Ты ему тоже нравишься. Сам сказал. Такая, говорит, девушка аристократичная, ей не в гувернантках надо быть, а в содержанках, сам бы взял, да времени нет! Это у него так теперь называется: времени нет. «Эх, сейчас бы по бабам, да времени нет!»
— Сергей! Я не хочу говорить об этом так.
— А как ты об этом хочешь говорить?
— Вообще никак. Мне хватило мужа.
— Что, с мужем та же проблема? Он кто?
— Крутой бизнесмен. Михаил Петрович очень крутой, а мой пожиже, но сам считал себя суперкрутым. Выматывался за день, пил в офисе по вечерам с такими же, а потом бешено ревновал меня, потому что каждый трезвый и хорошо одетый мужчина вызывал у него комплекс неполноценности. Я устала за три года, словно отсидела пожизненный срок. Теперь хочу общаться с нормальными людьми. Вот заработаю немного денег и устроюсь работать экскурсоводом куда-нибудь в Эрмитаж или Русский музей. Я ведь языки знаю вполне прилично. Мне только жить негде, у родителей очень тесно. Куплю себе комнату и буду жить на зарплату. Мне много не надо.
— Далеко идущие планы! Вот эта полянка тебя устроит?
Машина свернула с шоссе на проселок и остановилась на маленькой поляне в лесу. Внизу, в зарослях пушистой вербы шумел ручей. Сергей достал из багажника коробку с посудой, скатертью и прочими излишествами цивилизации, я взяла пакет с бутербродами и мы начали спускаться к ручью. Берег был крут, но внизу намытая отмель и удобно разбросаны камни, на которых можно было сесть. Сергей расстелил плед, на один из камней набросил скатерть и стал зажигать спиртовку, велев достать чашки. В коробке были еще тарелки из французского небьющегося стекла и приборы. Я разложила бутерброды, хлеб и котлеты. Сергей достал еще коробку конфет, минеральную воду и, глянув на тарелки, спросил:
— Нинкина стряпня? Она славно готовит. Хватает три семьи кормить, да вот и тебе перепадает.
— Какие три семьи?
— Хозяйскую и свою с ленкиной. Арифметика простая. Господа ведь на другой день не доедают, им свежее подавай, вот они и забирают домой, не выбрасывать же.
— И ты?
— Вот еще!
— Гордый?
— Пожалуй. Зарплата у меня хорошая, что ж побираться?
— Это мне нравиться. Я ведь сама не прошу, дома есть некому, возвращаюсь поздно. Это Нина Васильевна на воскресенье уговорила взять, чтобы не пропало.
Мы жевали бутерброды, запивая минеральной водой, хрустели маринованными огурчиками, которые я очень люблю и дома всегда держу целую банку. Потом Сергей заварил кофе, по всем правилам, в специальной джезве. Кофе был восхитительный. Я выразила восторг и Сергей, улыбнувшись, поставил вторую порцию. Мы пили кофе, полулежа на пледе, опираясь на камни. Было очень тихо, в кустах чирикала какая-то птичка, сильно и нежно пахло вербой, я и не подозревала, что если ее много, то она так благоухает.
— Есть такие моменты, когда хочется остановить время, — тихо сказал Сергей и откинувшись совсем, положил голову мне на колени.
— Ты кто? — не удержалась я: для простого шофера он был слишком образован.
— Какая тебе разница? Или простой шофер недостаточно хорош?
— Глупый! Просто так редко теперь услышишь нормальный человеческий язык. Жаргон и тупость! Мне скучно все время жить среди этого.
— Придется, дорогая, никуда от этого не денешься! Думаешь, отгородишься в своей башне из слоновой кости, так и проживешь?
— А как хочется!
— Сколько тебе лет? — засмеялся Сергей.
— Двадцать шесть. Совсем еще дурочка?
— Это скоро пройдет!
Сергей положил руку на полоску обнаженной кожи выше пояса джинсов и провел чуть вверх, под свитер. Он сделал это очень деликатно и я вдруг захотела, чтобы он продолжил ласку. Обстановка как-то убеждала, что это не будет пошлым завершением пикника. Мы замерли, прислушиваясь каждый сам к себе и друг к другу, решая, что же нам хочется, потом Сергей осторожно сдвинул свитер и стал целовать мое тело.
К Москве мы неслись на скорости, Сергею нужно было к трем часам успеть привезти подписанные документы. Он высадил меня у метро и спросил:
— Если ты захочешь, мы можем еще съездить как-нибудь за город, да?
— Спасибо за предложение. Мне понравилось! Правда-правда!
Он засмеялся и, притянув меня в машину, поцеловал еще раз.
Мы выезжали за город еще пару раз и было это замечательно. Сергей был очень ласков, весел и потом он был великолепным любовником, по крайней
