Простые слова - Алиса Гордеева
Сава наконец отвлекается от доски и буквально на мгновение бросает взгляд на меня. И как бы я ни храбрилась, как бы высоко ни задирала нос, мне становится не по себе от арктического холода и безразличия в его глазах.
– А на этот вопрос нам ответит Свиридова! – строгий баритон учителя барабанной дробью врывается в сознание. Как ошпаренная перевожу взгляд на пожилого физика и по привычке встаю. – Ну же, Марьяна, мы ждём!
– Извините! – тереблю за спиной простой карандаш, которым ещё недавно выводила на полях тетради узоры. – А можно повторить вопрос?
– А есть смысл? – усмехается учитель, привлекая всё внимание класса ко мне. – Свиридова, как определить модуль вектора магнитной индукции?
Карандаш трещит в моих руках, пока пытаюсь сообразить на каком языке прозвучал вопрос, ибо ни слова не понимаю.
– Если бы ты, Свиридова, с таким восхищением смотрела на меня, а не на своего нового соседа по парте, то успела бы записать формулу, о которой я битый час здесь распинаюсь!
В ушах шумит от неприятия ситуации. Дурацкие смешки со всех сторон вводят в ступор, а глупые намёки учителя вызывают желание провалиться под землю. В этой агонии переживаний не сразу замечаю, как карандаш выскальзывает из рук.
– Марьяна, либо ты сейчас мне зачитываешь формулу из тетради, либо твой учебный год начнётся с очаровательной двойки по моему предмету!
Только вот незадача: чтобы что-то прочитать из тетради, это туда для начала нужно было записать, а я весь урок витала в облаках. Виновато опускаю глаза и мысленно подбираю слова, чтобы с достоинством принять последствия своего тунеядства, но тут же замечаю в тетради формулу с пояснениями, небрежно начирканную простым карандашом.
– Модуль вектора магнитной индукции определяется отношением максимальной силы, действующей со стороны магнитного поля на отрезок проводника с током, – с трудом разбираю, что произношу, но ещё больше недоумеваю, когда Ветров успел написать это в моей тетради и, главное, зачем?
– Садись, Свиридова! – недослушав бросает Дмитрий Венедиктович и возвращается к объяснениям. А я смотрю во все глаза на Ветрова и понимаю, что пропала!
– Спасибо! – шепчу тихо, но Сава снова меня игнорирует, а после, со звонком, вскакивает с места и вылетает из класса.
Спроси любого, что больше всего ему нравится в школьной жизни, уверена, почти каждый ответит, не раздумывая, – перемены! Шумные, взбалмошные, несправедливо короткие. Золотые десятиминутки нашего детства! Одни пропитаны запахами свежеиспечённых булочек с сахарной посыпкой, другие наполнены болтовнёй подруг, а третьи – лёгкой чередой колючих мурашек от случайного взгляда парня, который тебе нравится. Моя сейчас вобрала в себя сразу всё!
Вместо того чтобы бежать к Синичке и просить классную меня экстренно пересадить от Булатова, с девчонками спускаюсь в столовую. Мы не виделись целое лето. Оттого на лицах сияют улыбки, а мысли стаей аквариумных рыбок носятся туда-сюда. Мы немного сумбурно прыгаем с темы на тему, пытаясь впихнуть в эти волшебные несколько минут события трёх месяцев.
Лиза Соколова, наша умница и первая красавица в классе, никак не может отойти от впечатлений от летней жизни у берегов Байкала. Вита, этакая толстушка – хохотушка, рассказывает о загородном лагере и напевает отрядную песню. Машка Зотова тонким голоском трезвонит о щенке лабрадора, которого родители подарили той за отличную учёбу. Я же едва успеваю следить за бесконечными перипетиями событий и имён в жизни девчонок, и в какой-то момент перевожу взгляд на Злату.
Немного задумчивая и скованная, подруга сидит совсем смирно и, потихоньку отламывая от сосиски в тесте это самое тесто, смотрит мимо нас.
– Ты чего? – спрашиваю негромко, чтобы не привлекать внимание остальных.
– А? – Злата вздрагивает от неожиданности и с опаской смотрит по сторонам. – Звонок? Да?
– Нет, – хихикаю, собирая крошки за Смирновой. – Ты чего зависла?
– Скажи честно, тебе Ветров на физике помог?
– Ага, – не вижу смысла скрывать.
– Я же говорила, что он хороший, – голосок подруги мечтательный, сладкий.
– Ты говорила, что он опасный, – ловлю на слове Смирнову и делаю глоток остывшего чая.
– И это тоже!
Хорошего в этом парне кот наплакал, даже несмотря на благородную подсказку! Его грубое «плевать» до сих пор звенит в ушах, а от ледяного взгляда озноб пробегает вдоль спины. И всё же в нём что-то есть! Любопытный экземпляр этот Ветров!
Стоит только вспомнить о новеньком, как он тут же появляется в поле зрения. Купив себе чай и пирожок, Сава проходит мимо нашего импровизированного застолья и садится напротив. Между нами всего один пустой столик и почти осязаемое напряжение.
– Он не для тебя, Злат, – зачарованно смотрю в глаза Ветрову и шепчу одними губами, но знаю, Смирнова слышит. – Взгляни на него! Грубый, наглый, наблюдает за всеми свысока, с каким-то пренебрежением, что ли. А ты нежная, ранимая. Одно его неосторожное слово причинит тебе боль, а этот индюк даже не заметит.
– Ты просто его не знаешь! – нервно покусывая губы, Злата опускает голову, прячась за каштановым шёлком волос. Как она собирается покорять неотёсанное сердце Ветрова, если даже боится встретиться с парнем взглядом?
– А ты знаешь? – спешу со встречным вопросом, замечая, как и у самой сбивается дыхание, стоит Ветрову снова посмотреть в мою сторону.
– Хочу узнать, – признаётся Злата, и отчего-то это её признание волной протеста разливается по телу. – Мне думается, это только обёртка! Чтобы не трогали, в душу не лезли, а настоящий Сава другой!
– А если нет, Злат? – кожу покалывает иголками от колючего взгляда парня. Такого израненного и безразличного, что не на шутку становится жутко.
– Больше двух – говорят вслух! – в наше со Смирновой перешёптывание бесцеремонно врывается звонкоголосая Вита. – Новенького обсуждаете? Понравился? Симпатичный, да? Только взгляд у него, как у побитой собаки.
Вита даже не замечает, что говорит чересчур громко, а столовая слишком маленькая. Злата ещё больше заливается краской оттого, что посторонние заметили её симпатию к Ветрову, я же не могу отвести глаз от парня. Перестав жевать, он с кривой ухмылкой заглядывает в душу, отчего ту сводит судорогами.
