Симфония любви - Катерина Ли
Интересно, это девочка или мальчик?
— Соблюдайте рекомендации, следите за своим режимом и состоянием. Старайтесь побольше отдыхать и хорошо питаться…
— Хорошо, спасибо, — киваю и иду к выходу из клиники. Я пробыла здесь не меньше трех часов, а усталости как ни бывало. Лишь тошнота поднимается время от времени, но теперь я знаю, что это не из-за того, что я ничего не ела.
Кстати, об этом… Захожу в первую приглянувшуюся кафешку и заказываю куриный суп с сухариками и чай. Напиток приносят почти сразу, и официант наливает чай из белоснежного чайника в такую же белоснежную чашку. Отпиваю глоток ароматного напитка и жмурюсь от удовольствия. Суп приносят через несколько минут, и я понимаю, наконец, как голодна. Но ем не спеша, чтобы не стало плохо. Сколько я пропадала в своей депрессии? На часах смотрю дату — с ума сойти… Месяц прошел, как я приехала в «К». И весь месяц я мучилась сама и мучила малыша. Семь недель… Это почти два месяца… Два месяца, как во мне зародилась новая жизнь…
Откладываю ложку. В носу начинает щипать, но я улыбаюсь сквозь слезы.
Расплачиваюсь с официантом и выхожу на улицу. Сегодня облачно, и воздух такой… вкусный. Или это я просто вдохновленная?
Время к вечеру, и девчонки скоро закончат рабочий день. Пишу им сообщения, что сегодня у нас посиделки. Спешу домой. Я за месяц сроднилась с Аленкиной квартирой, но пора и честь знать.
Первой приезжает домой Аленка, через полчаса после нее — Милка. Привозит бутылку дорогущего вина.
— Я не буду, спасибо. Поем лучше фрукты, — говорю я. Девчонки садятся напротив меня за стол и выжидающе смотрят. — Я сейчас все расскажу, — обещаю я, дожевывая виноградинку. — В общем, в гимназии в группе подготовки к школе у меня была одна малышка. Чудесная девочка, Марьяна. И отец ее, Дмитрий Романович… Он на время моего отпуска предложил стать няней его дочки. А мне что, деньги не лишние… И… в общем, я влюбилась в него, и у нас закрутился роман. Долго рассказывать не буду. Просто в один день, когда он был на работе, приехала его бывшая жена и сказала, что Дима дал распоряжение меня уволить, и ребенком теперь будет заниматься она сама. Я ушла. Точнее, уехала. Сюда.
Сглатываю, поднимаю взгляд на девчонок.
— Ну, что-то подобное я и предполагала, — говорит Мила, отпивая из бокала.
— А молчала-то почему, Маш? — Аленка накрывает теплой ладошкой мои подрагивающие пальцы.
— Я должна была пережить эту боль. Сама.
— А если бы рассказала, может, не пришлось бы тянуть это все самой… — фыркает Милка.
— В смысле?
— Мне Вика звонила…
46. Дмитрий
Подхватываю ревущую дочку.
— Папочка… папочка… Мария Сергеевна ушла…
— Куда ушла, почему? — стираю пальцем крупные слезы, что без остановки скатываются по щекам Марьяши.
— Это все она виновата. Она прогнала… — тычет Марьяна пухлым пальчиком на дом, и я перевожу взгляд на входную дверь.
— Какого черта?! — в шоке почти кричу я. — Что ты тут забыла, мать твою…
— Не ори, малыш. Я вернулась, поэтому нянька нам ни к чему.
— А это не твой дом, чтобы возвращаться. Выметайся…
— Не получится, Дим. Если ты хочешь развод, то придется попилить имущество и бизнес. Так просто ты не прогонишь меня.
Этот разговор не для детских ушей, и я передаю Марьяшу Ольге Кузьминичне. Женщина уводит малышку, а мне впервые в жизни хочется ударить женщину. Приложить ее хорошенько о стену, чтобы в себя пришла.
— Открою тебе секрет… тут ничего твоего нет.
— Ошибаешься. При разводе…
— При разводе у меня всего этого не было.
— Что ты имеешь ввиду? — Анжела словно тухнет, как перегоревшая лампочка. Нервным движением поправляет волосы, пухлые не от природы губы подрагивают.
— А то, что наш развод состоялся еще когда ты свинтила после Марьяшиного рождения.
— В смысле?!
— Боже! Как я мог любить ТЕБЯ? — Закрываю глаза, еще больше разочаровываясь в своем выборе женщины ТОГДА. На что вообще польстился? На смазливую мордашку и красивую фигуру? Она же пустая внутри… — Анжел, как только ты уехала, я подал на развод. Ты не приехала ни на одно слушанье, и нас развели без твоего согласия. Прошло пять лет… На какую дележку имущества и бизнеса ты претендуешь?
— Ты сволочь, Макаров! Урод! Конченный!
— Да-да. Все так. И этот конченный хочет, чтобы ты свалила отсюда. И дорогу сюда забыла, как пять лет назад. Нам с Марьяной без тебя жилось отлично. Все трудности мы пережили без тебя. А теперь-то ты нам зачем? Мать-кукушка, которая приехала шантажировать? — Все-таки кипяток внутри меня вырывается наружу. Хотел ведь интеллигентно попросить, ан нет! — Так что вали туда, откуда приехала, дорогуша!
Голова резко дергается в сторону от смачной оплеухи. Вот же сука! Тру ладонью горящую щеку и понимаю, что нужно ехать к Маше. Влетаю в кухню, где Ольга Кузьминична отпаивает Марьяшу компотом. Делаю пару глотков из стакана дочери, целую в сладкие щечки.
— Мне надо уехать, малышка. Побудь с Ольгой Кузьминичной, ладно?
— Папуль, ты за Марией Сергеевной? Она была очень расстроена, — все еще всхлипывает дочка. А я словно чувствую всю ту боль, которую испытала Маша…
— Да, малышка. Я… я люблю Марию Сергеевну. И сделаю все, чтобы ее вернуть.
— Хорошо, папочка. Поезжай скорее.
И я еду, нарушая все правила. Пару раз даже проехал на красный. Словно с ума сошел, мчу к дому Маши. Калитка заперта, и никто не открывает, пока я не начинаю барабанить кулаком.
— Кто тут шумит? — раздается голос с явным южным акцентом. Щелкает задвижка, и в проеме калитки появляется женщина. Она, словно крейсер, рассекает пространство как волны. Отступаю на шаг. — Чего тебе?
— Я к Маше.
— Нет ее. Уехала она. С полчаса назад. Куда — не знаю.
— Спасибо, — снова срываюсь с места. Она могла уехать только на вокзал, потому что близких здесь у нее нет. Наверно, к матери поехала.
На вокзале лишь провожаю хвост электрички взглядом. Чччерт! Пинаю ногой камушек на асфальте.
— Эй, поаккуратнее… — слышу злое.
— Извините, — не оборачиваясь, прошу прощения и иду к выходу. На ночь глядя и в таком состоянии ехать не вариант. Выдвинусь рано утром. По моим расчетам Маша прибудет к матери часов в пять. Надо будет позвонить Дмитрию Николаевичу и как-то ненавязчиво спросить про Машу.
Как вообще могло такое дерьмо случиться? У меня ведь были такие планы на вечер… Чертова
