Бездушный - Наталья Евгеньевна Шагаева
— Я куплю тебе таких сотни, выкинь его, — сообщаю ей, протягивая стакан воды. Послушно берет, пьет. Сажусь на кровать рядом с ней.
— Не надо, — произносит она.
— Что не надо?
— Не надо мне никаких платьев, — отрицательно качает головой.
Ладно, чёрт с ними, с этими платьями, потом разберёмся. У нас тут проблема посерьёзнее. А насколько серьезно – мы сейчас выясним.
— Тебе нужна помощь?
Кивает, не смотря мне в глаза.
— Рассказывай. Всё честно, ничего не скрывая.
— Я даже не знаю, с чего начать… — растерянно шепчет она. — Я такая дура, — кусает губы.
— Начни с начала.
— С начала… — растерянно повторяет она. — Отца у меня не было… Ну, точнее, он был, конечно…
Не настолько сначала я хотел, но не перебиваю, слушаю, пусть говорит. Хоть узнаю женщину, которой доверяет мой сын больше, чем мне. Давно надо было узнать.
— Отец погиб на работе, когда мне было года три. Я и не помню его, — пожимает плечами, плотнее кутаясь в халат, словно ей холодно, хотя в комнате душно. — Мама вышла замуж за Сергея. Жили мы в нашей квартире. Я знала, что он не мой отец. Нормально жили. Не то чтобы я очень любила Сергея. Он всегда был отстранён от меня. Не обижал. Но внимания не уделял. В общем, всех всё устраивало. Когда мама умерла, я тоже жила с ними вместе. Проблемы были с деньгами, лишнее не тратила, копила. Как выяснилось, мама написала на меня дарственную, и на квартиру имела право только я. Отчим стал пить после смерти матери. Он по-своему тоже очень переживал. Я не выгоняла его. Мне было даже жалко мужчину. Он свою старую машину продал, чтобы поставить маме хороший памятник. Через полгода, когда я могла вступить в права наследия, решила оформить документы и продать квартиру. Хотела купить себе жилье меньше и отчиму что-нибудь. Но выяснилось, что документов на квартиру нет. Они в залоге у работодателя Сергея уже давно. Я так и не поняла по его пьяной речи, зачем они с матерью заняли деньги и заложили квартиру. Он не смог мне это внятно объяснить. Там долг на четыре миллиона – больше, чем стоит наше жилье, накапали огромные проценты. Были какие-то расписки у нотариуса. Но, как объяснил мне адвокат, к которому я обращалась за консультацией, всё можно оспорить в суде. А на суды денег не было. Кредиторы резко активизировались и начали давить. Нам два раза поджигали дверь, названивали. Мужчина, который схватил меня сегодня, приходил ко мне на работу и угрожал, требуя отдать долги. Его не интересовало, что я ничего не занимала и вообще не в курсе. Наследница я – значит, отдавать долги тоже мне. Это он мне поведал, что Сергей крупно попал на работе, просрав большую сумму компании.
— А ты, Машенька, вообще не в курсе, что это называется «вымогательство» и нужно было не к адвокатам идти, а к ментам? — интересуюсь у нее я. Мария резко разворачивается ко мне с распахнутыми глазами. Ну хоть не пустая теперь, злится на меня – уже лучше.
— Думаете, я не обращалась? — опять на «вы», даже после второго сумасшедшего секса. Но это моя вина. Я отгораживаюсь, и она тоже. — Я написала заявление. Его приняли, но ничего не изменилось. Ничего! — четко проговаривает она. — Потом пропал и отчим. Он просто исчез. Совсем. Я не обнаружила дома ни его, ни его вещей. А долги и угрозы остались. Потом ко мне явился сам Тарас. Состоятельный мужчина лет пятидесяти. Он ждал возле подъезда, в машине, куда меня запихали его люди, несмотря на сопротивление. Я тогда так испугалась, что начала заикаться. И уже готова была отдать им квартиру, лишь бы меня больше не трогали. Но Тарас сказал, что этого мало, да и наша халупа ему не нужна. Он разговаривал со мной спокойно, не трогал, даже улыбался и успокаивал, предложив воды. Он сказал, что может мне помочь отработать долг, у них идет набор девушек на работу в Эмираты. Прислугой в частные отели. Что он оформит мне документы, помогут с билетами и всем остальным. Я отработаю долг, а потом смогу остаться работать для себя, что есть перспективы карьерного роста. Я сразу не поверила, что, работая прислугой, можно заработать миллионы, и, видимо, это было написано на моем лице. Тогда Тарас дал мне контакты девушки, которая там давно работает и сейчас приехала в отпуск. От страха я сделала вид, что верю, и согласилась, чтобы меня отпустили. Тарас сказал, чтобы я готовилась и прошла медосмотр, а он подготовит документы. Только я не идиотка. Мне стало еще страшнее. Я, конечно, связалась с той девушкой. Она предложила встретиться в кафе. Вот она-то мне и нашептала бежать как можно дальше, скрыться и сидеть тише воды, ниже травы. Потому что, естественно, девочки не работали никакой прислугой, их просто вывозили по рабочим визам и продавали в бордели. Не соглашусь добровольно – увезут насильно и вообще продадут в рабство. Я, не думая, собрала всё, что могла, не глядя, и уехала на попутках сюда. Квартира, как и документы, остались Тарасу. Я думала, пройдет время, и он про меня забудет. Ну зачем я нужна? Найдут других девушек, тем более та девочка сказала, что многие знают, куда и зачем едут, и соглашаются добровольно. Но нет. Меня нашли. Не знаю, зачем тратить на меня время. Что во мне такого? Почему именно я? Не знаю! — нервно выдает она, хватает стакан и допивает остатки.
Маша закрывает лицо руками, прячась от меня.
Тишина.
Молчим.
Понятно, что девочка не виновата. Если не врет, конечно. Не сомневаюсь. Она слишком наивная и уязвимая. Тем более я же все равно проверю. Мне все эти схемы знакомы. Не знаю, что там за люди. Но слишком серьёзные дяди сами не приедут уговаривать девочку ехать в Эмираты. Выходит, не слишком велика персона Тараса. Я такого задавлю, и он сам поедет отрабатывать долги своей жопой.
— А ты, когда пришла в мой дом и тебе доверили ребёнка, о чём думала? Сказать мне
