Сага о бескрылых (СИ) - Юрий Павлович Валин
— Я разве возражаю? — удивилась Лоуд.
— Нет. Но лучше было бы у тебя нож забрать. Обижать не хочу.
— Правильно, что не хочешь. Иначе я его тебе подарю. Не спрашивая.
— Пугать друг друга станем? Я тебя предупредил.
— Поняла.
Дверь поддалась легко, но скрипу было столько, что никаких дверных молотков и колокольцев не нужно. Прилавок, стопка дощечек, горшки с воском — лавка все-таки. Кашляя и недовольно бормоча, из полутьмы выбрела старуха:
— Чего?
— Совет нужен, — почтительно объяснил Укс. — По карте дальноземной. С хозяином поговорить можно?
Старуха подслеповато щурилась:
— Занят хозяин.
— Так мы много времени не отнимем, — десятник положил на прилавок пару серебряных «корон».
— Из богатых, значит, страдальцы? — старуха пренебрежительно махнула по истертой доске иссохшей ладонью — монеты исчезли. — Сейчас гляну, не спит ли хозяин…
Она зашаркала вглубь дома, наступила тишина. Посетители ждали, довольно долго, потом оборотень прошептала:
— Сдохла древняя ведьма.
— Если она действительно ведьма, ей твои слова не понравятся.
— Что ж на правду обижаться? Пошли, может, помочь нужно. Страданья облегчить, серебро ненужное прибрать.
— Пасть пустоголовую прикрой.
Сообщники двинулись вглубь, Укс держал наготове посошок, отодвинул тряпку — то ли занавес, то ли плащ на веревке развешенный. Мерцал огонек светильника, за столом сидел карлик-старичок, корпел над дощечкою. Видимо, на ощупь работал.
— Здравствуй, хозяин, — вежливо сказал Укс. — Ссандром вас именуют? Просьба есть. Нижайшая.
— Нижайшая? — карлик недоуменно оглянулся и пробухтел. — Тут чужих ушей нет. Прямо говори, крылатый без крыльев. Чего надо?
Лоуд ухватила десятника за локоть — рано колдуну голову пробивать.
Укс тускло сказал:
— Не знаю о чем ты, да все равно не во мне дело. Вот знакомца я привел. Потерял он кое-что, переживает.
— Эта, что ли? — удивился карлик. — Разве не она, столикая, тебя привела? Что вы меня путаете? Я ей в прошлый раз все сказал. Помочь не могу. Что непонятно?
Лоуд кашлянула:
— Еще вопросы появились. Уточнения.
— Совсем спятила, коки-тэно? Какие уточнения? С вами приличные дарки вообще никогда дел не ведут и не собираются. Я вошел в положение, подсказал. Чего тебе еще? Не было здесь твоего одноглазого. Не там ищешь.
Лоуд открыла рот, закрыла. В голове будто шторм начался, мысли о черепную кость заколотило так, что пустоголовую в тошноту бросило. Оборотень зажмурилась.
Укс тем временем спрашивал у хозяина:
— Собственно, я тоже уточнить хотел. Вот вы про моего знакомца «она» говорите. А иные про него «оно» говорят. Как правильно-то, а?
— Говорю же, чужих здесь нет. Что ты, боред, язык ломаешь? Учтивому разговору разучился? С самкой ты спишь, все по вашей новой традиции. И отчего этот вопрос тебя вообще волнует? Помнится, в старые времена у вас на Сюмболо…
— Я с ней не сплю, — заверил Укс.
— Это почему? Все с ней спят. Такая уж природа у коки-тэно. Бабская. Разве сразу не видно? Ни на что больше такие не годны.
— Ты, господин, так не говори. Неразумно.
Карлик поджал губы:
— Опять пугаете? Прошлый раз мне пытками грозила, теперь грубого бореда привела. Что за нравы? Пожалеешь вас, окажешь сочувствие…
— Ты меня за что в прошлый раз жалел? — глухо спросила Лоуд.
— Как за что⁈ Кто мне тут печальную историю плел? Кто неловкие соблазны показывал? — хозяин обвиняющее ткнул пальцем-сучком. — Ты и кривлялась.
— У меня неловких соблазнов не бывает, — с трудом, но сдержалась оборотень.
— Неужто⁈ — восхитился карлик. — Я в женщинах разбираюсь. У меня жена была, истинная красавица.
— Эта карга, что ли? — Лоуд кивнула в сторону двери.
— Оскорбить желаешь? Я женат был, когда родители твоих родители, столикая, еще и спариваться не умели…
— Подождите. Я не пойму ничего, — вмешался Укс. — Что тут прошлый раз-то было?
— Так совета твоя многоликая срамница просила. Я объяснил, что ее одноглазый, что вроде бы глаза отращивает, вовсе не цэклоп. Те нормальные дарки, с умом и в крепком теле, привычки шляться далеко по морям не имеют. Так что пусть своего недруга в иных местах поищет. Да и вообще отрастить себе второй глаз нельзя. Этот-то искомый лихач, явно человек и заведомый жулик…
— Бред какой-то, — морщась, заявил боред.
— И я говорю, боред, что это бред, — согласился хозяин. — Если твоей бабенке охота в месть играть и по океану впустую бегать, пусть в других местах шныряет. Вот и весь мой ценный совет. Кстати, слушай, а что у вас в Сюмболо совсем крылатых не осталось? Мне бы для летописи записать. Такое племя — и по-глупому выродилось…
Укс и оборотень одновременно метнулись через стол. Но мелкий хозяин был начеку — мгновенно соскользнул с кресла, выругался откуда-то снизу. Десятник нырнул следом, панически заскрипела древняя мебель.
— Где он, припёрок⁈ — зарычала Лоуд, лежащая животом на столе.
— В углу. Нора здесь, — рявкнул невидимый Грузчик.
Оборотень прыгнула к углу — под ней рассыпалось ветхое кресло. Укс лежал во тьме, силился протиснуться за огромный шкаф:
— Узко здесь!
Лоуд мгновенно приняла облик рыжего мальчишки, проползла по спине хозяина: нора уходила под пол между шкафом и стеной. Втиснулась в щель — впереди слышалось шуршание. Оборотень ползла меж угловатых камней, пытаясь настичь беглеца — дотянулась, схватила за сапог. Карлик лягнулся, Лоуд почувствовала, что сапог в руке полегчал, попыталась протиснуться дальше, но лаз стал совсем узок. Беглец что-то неразборчиво крикнул, затихло…
Назад оборотень выбиралась долго, приходилось пятиться, дважды чуть не застряла.
Укс сидел на столе среди раздавленных табличек.
— Ушел?
— Едва не прижала ющеца поганого, но там и крысе не протиснуться — Лоуд взмахнула трофеем.
Десятник нюхнул сапог, содрогнулся:
— О том, что ноги можно мыть, ему, видимо, в последний раз жена-покойница напоминала.
— Ничего. Я его умою, — Лоуд потрогала ножны на боку. — Вернется, никуда не денется.
— Пожалуй, он не такой уж пустоголовый, — пробурчал десятник.
— Вот я ему плешивое темя вскрою…
Тихий треск прервал дискуссию — соучастники уставились на стоящий на шкафу горшок — по пыльному сосуду ветвились трещины, из появившихся прорех резво поползли темные пятна.
— Миловцы! — подскочил со стола десятник.
Пауки сыпались по шкафу на пол, слышался шорох сотен лапок.
— Иллюзию колдун творит, — не очень уверенно сказала оборотень, отступая к двери.
За спиной громко зашипело — Лоуд обернулась, выставляя нож — с косяка свешивалась гибкая темная тень. Укс ударил своим посошком — сшиб на пол тяжелую плеть змеи. Светильник потух, потянуло запахом плохого масла и мускусом. Соучастники поспешно проскочили в дверь: за спиной тьма шуршала, шипела и шевелилась.
— Постой, каргу с собой прихватим, поговорим, — прохрипела Лоуд.
Старуху найти не удалось. Зато оборотень обожглась о совершенно холодную с виду сковороду, на Грузчика упала шкатулка с десятками на
