Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1991 год
— Я был бы неблагодарной собакой, если приехал бы только ради сына. Нет, я у вас в вечном долгу за то, что вы направили меня на тропу, которая привела к заветной цели. А кроме того, по приказу их величеств я должен отплыть из Палоса.
Едва Колон произнес последнее слово, как появился высокий светловолосый мальчик во фланелевой блузе и серых рейтузах. С трепетом взирал он на великолепную фигуру Колона, пока тот не опустился на колено и не протянул к нему руки. И Диего устремился в его объятия, прильнул к груди отца...
Завершая подготовку к экспедиции, Колон поселился в Ла Рабиде.
В полдень следующего дня в сопровождении приора и алькальда Палоса смуглолицего — Диего Родригеса Прието, нотариуса, трубача и полдюжины альгвасилов Колон появился на ступенях церкви святого Георгия.
Ранее городской глашатай объявил, что ожидается важное сообщение, и на площади собралась большая толпа матросов, рыбаков, конопатчиков, вязальщиков канатов, купцов, владельцев кораблей, капитанов, а также женщин и другого портового люда.
Заиграла труба, и над площадью повисла тишина. Нотариус выступил вперед и зачитал королевский указ.
Из указа следовало, что город Палое в течение десяти дней должен поставить под начало дона Кристобаля Колона две боевые каравеллы. Команды этих судов будут получать обычное для военного флота жалованье, причем его уплатят за четыре месяца вперед. Далее следовал перечень необходимого снаряжения, а заканчивался указ перечислением наказаний, ждущих тех, кто осмелится не повиноваться их величествам.
В тот же день Колон принял двух посетителей. Первым появился рослый мужчина лет тридцати, одетый небогато, но державшийся весьма уверенно. Он назвался Васко Арандой, заявил, что он — совладелец недавно затонувшего корабля. Это происшествие, добавил он, лишило его средств к существованию. В море он уже десять лет, пять последних служил на военных кораблях Испании, сражавшихся с алжирскими пиратами.
Колон выслушал его благосклонно. А еще более Аран-да завоевал расположение адмирала, немедленно согласившись на участие в экспедиции к заморским землям.
— Я не прочь рискнуть. Кто не рискует, тот не выигрывает. А большой выигрыш требует и большого риска. Если вы наймете меня, я могу привести шесть матросов моей прежней команды. Они здесь, в Палосе, и пойдут за мной хоть в ад.
Колон тут же сообразил, что едва ли он найдет лучшего офицера по вербовке команды, и предложил Аранде эту должность, пообещав, что по выходе в море определит его если не капитаном одного из кораблей, то на какую-нибудь высокую должность.
Визит Аранды Колон воспринял как добрый знак. Ему уже казалось, что моряки Палоса будут драться за место на его каравеллах. В такой вот эйфории он и принял Мартина Алонсо Пинсона.
—. Вы долго отсутствовали, — Пинсон крепко рожал Колону руку, — но, как видно, не теряли времени даром, судя по тем полномочиям, которыми наделили вас их величества. Хотя мне кажется, что вы подвергаете себя отчаянному риску, отправляясь в неведомое только на двух кораблях.
— Согласен с вами. Но их величества выделили^не только два корабля.
— Так почему бы вам самому не снарядить третий корабль?
В договоре имелся пункт, согласно которому Колон имел право взять на себя одну восьмую часть общих расходов на экспедицию с соответствующей компенсацией в виде одной восьмой ожидаемых доходов. Этот пункт ввели для того, чтобы ублажить гордость адмирала: благодаря этому никто не мог сказать, что Колон решил прокатиться до Индии на чужом горбе, не заплатив ни гроша. Но он не собирался говорить об этом Пинсону. По-прежнему Колон относился к преуспевающему купцу с подозрением.
— Если я снаряжу корабль, то мне придется взять себе часть прибыли, полагающейся их величествам.
— Конечно. Но едва ли их величества станут возражать, если учесть, что увеличение количества кораблей резко повысит шансы на успех.
— Вполне возможно, что им это не понравится, — гнул, свое Колон. «Уж Фердинанду, наверняка», — мысленно добавил он.
— Если и так, вы должны подумать о себе, — настаивал Пинсон. — Вы же рискуете жизнью. Добавьте один корабль к вашей эскадре, и риск резко уменьшится.
— Мне кажется, это разумно, дон Кристобаль, — вмешался приор. — Я думаю, вы поступите мудро, прислушавшись к сеньору Пинсону.
— О, я его слушаю и благодарен ему за заботу. Но едва ли в моей власти изменять решение их величеств.
— Ситуацию можно изменить. Я в этом убежден. А у меня есть для вас корабль, маленькая крепкая каравелла, полностью снаряженная и готовая ко всем превратностям дальнего плавания. Одно ваше слово, и она будет полностью в вашем распоряжении вместе с надежной командой. Подумайте, дон Кристобаль. Я не считаю ваш отказ окончательным. Мы еще поговорим об этом. Возможно, я смогу помочь вам своим участием в экспедиции.
— Это я понимаю, — Колон улыбнулся и добавил, все-таки не желая окончательно рвать отношения с судовладельцем:— Давайте посмотрим, как будут дальше идти дела.
— Давайте, — Пинсон поднялся. — Я надеюсь, что все пойдет так, как вы того желаете.
Действительность, однако, опровергла прогноз Пинсона. Все затормозилось. Два дня спустя Колон посетил алькальда Палоса, чтобы узнать, где его корабли. Алькальд, низенький, толстый человек, грустно покачал головой.
— Тут не обошлось без вмешательства дьявола. Судовладельцы узнали, для чего вам потребовались корабли.
— И что из того? — рассердился Колон. — Они же слышали королевский указ!
— Разумеется, слышали. Но они пришли ко мне с протестом, потому что должны поставить два корабля для обычного плавания сроком на один год. Вы же предлагаете совсем иное, а послать корабли в неведомое все равно, что расстаться с ними навсегда. Слишком малы шансы на возвращение. Поэтому в данном случае речь идет не о предоставлении кораблей в распоряжение их величеств, а о конфискации. Однако в штрафе, наложенном на город, об этом ничего не говорится. Закон в данном случае на их стороне, и я здесь бессилен.
— Я думаю» вы не правы. Разве в законе не сказано, что судовладелец имеет право на компенсацию, если корабль не возвращен ему после указанного срока или затонул?
Алькальд погладил бородку.
— Сказано, — признал он.
— Вот вы им все и разобъясните. А если они откажутся, употребите власть.
Алькальд согласился, но, когда Колон пришел к нему спустя два дня, оказалось, что ничего не изменилось.
— Мне сказали, что вы готовы дать корабли, но матросов, вы не найдете. В Палосе нет дураков, чтобы отправляться в такое плавание. Мы можем прибегнуть к силе, но корабли все равно не сдвинутся с места.
Колон выругался.
— Руганью здесь не поможешь, — покачал головой алькальд.— Беда в том, что они слишком рано узнали, куда снаряжается экспедиция.
— Но как они это узнали? В указе об этом нет ни слова.
— Понятия не имею. Но корабли без команды, я думаю, вам ни к чему.
— Какая мне от них польза, вы узнаете, когда корабли будут у меня. Пожалуйста, позаботьтесь об этом, что бы ни говорили судовладельцы, или я доложу их величествам, что вы ни в чем не содействуете мне.
Оставив алькальда в глубокой задумчивости, Колон отправился в контору Аранды. Но и там его ждало разочарование.
— Может быть, ваша милость скажет мне, что творится в
Палосе? Эти собаки называют себя моряками, а сами, похоже, боятся воды. Жалкие свиньи! Поначалу они вились вокруг меня, а теперь дали задний ход. Вспомнили о своих женах, а у кого их нет — о матерях. Колон сел на бочку.
— Как город узнал, куда мы намерены плыть? Вы никому не говорили?
— Что б мне умереть, если я сказал кому хоть слово. Да в этом и не было необходимости. Им известно куда больше меня.
Колон горько рассмеялся.
— Не для того я долгие годы боролся с дураками, чтобы в конце концов отступить перед трусами. Я найду вам рекрутов.
И Колон вернулся к алькальду.
— Давайте пошевеливаться. Я наберу команду, даже если
это будут преступники.
Их величества предоставляли ему право объявлять амнистию тем преступникам, отбывающим наказание, кто хотел бы плыть в Индию.
— Будьте любезны немедленно объявить об этом. Таков
мой ответ судовладельцам.
Разыграв таким образом свой главный козырь, Колон в хорошем настроении покинул алькальда и, выйдя на улицу, нос к носу столкнулся с Пинсоном, которого сопровождал его брат Висенте.
Мартин Алонсо приветствовал его взмахом руки, представил брата и выразил надежду, что подготовка к плаванию идет успешно.
— Пока никаких успехов нет, — отрезал Колон. — Моряки Палоса не жаждут открытий. Приключениям и золоту они предпочитают грязь покойного бытия.
— И все же я могу их понять, — заступился Мартин Алонсо. — Как-никак, вы для них — незнакомец, а это серьезный недостаток. Люди не спешат принимать участие в рискованном эксперименте, если не знают того, кто будет ими руководить.
