Кромешник. Том 1 - Dominik Wismurt
— Ладно, Алла. Я свое обещание выполнил. Избавил от нежити. Вашей жизни и здоровью ничего не угрожает, так что позвольте откланяться.
Не стал дожидаться ответа, подхватил со скамейки рюкзак, развернулся и направился на выход из парка.
Несмотря на удовлетворение от хорошо выполненной работы, было не по себе. Хотелось залезть в душ и как следует вымыться. Стереть с себя отпечаток смерти. Всё-таки даже для Кромешников соприкосновение с другой стороной не проходит бесследно.
— Алексей, подождите! — послышался позади голос Аллы, а затем стук каблуков по асфальту.
Работница почты упорно пыталась меня догнать.
— Да твою бабушку Стефу! Что ей ещё от меня надо.
Пришлось остановиться, ибо тетка так бы и продолжала бежать, пока не достигла своей цели.
Упертая, зараза.
— Что ещё?
— Как вас отблагодарить, Алексей? — льстиво произнесла она, поравнявшись со мной.
— Никак. Считайте, что мы в расчёте. Вы мне — посылку, я вам — избавление от неприятного соседства.
— Конечно-конечно, но может вы зайдёте ко мне в гости? Я вас чаем напою с малиновым вареньем. Посидим, поговорим. У меня знакомая есть, так у неё тоже проблемы. Может вы и её посмотрите. Не бесплатно. У Ники деньги всегда имеются и не маленькие. Заплатит как миленькая, а мы потом поделим. Я немного себе возьму, процентов тридцать, — начала тараторить Алла, чтобы успеть высказать свое предложение до того, как я решу уйти, — Потом ещё кого-нибудь найду. Вы хоть представляете, какие деньги на этом можно заработать? Через год уже переедите в город и не будете прозябать в своей деревне. Что вам там делать? Коров от запора лечить?
— Эм-м, — обалдело уставился на женщину.
А ведь по началу думал, что она принципиальная. Даже бабка, та — которая Петровна, также считала.
Принципиальностью тут и не пахло, просто работница почты хотела показать свою важность и значимость, не более того.
— Во-первых — я не лечу домашний скот: ни от запора, ни от поноса, ни от чего-то другого. Во-вторых — мы с вами случайные знакомые. Это наша первая и последняя встреча. Больше мы не увидимся. Всего хорошего.
— Но как же… Это же такая возможность.
Не оборачиваясь, помахал в воздухе рукой и ускорил шаг, а то вдруг увяжется следом.
Идею Алла подкинула неплохую, но если я и буду изгонять навий и лечить кого-то от сглаза и порчи, то явно без её участия. Такая сядет на шею и ноги свесит. Потом всё вывернет шиворот-навыворот, ещё и сам ей должен останешься. Ну, нафиг. Неприятная особа. С такой не то — что дел иметь, рядом находиться не хочется.
Перешел на другую сторону дороги и почувствовал, как кольнуло в груди. Сначала несильно, потом всё острее и острее. Поначалу не понял, откуда возникли неприятные ощущения, и только после того, как внимательно прислушался к себе, дошло, что метка, которую я поставил Марте, натянулась до упора, готовая разорвать связь в любую секунду. Сама ведьма находилась в смешанных чувствах. Злость, раздражение, страх, отчаяние, решимость — вот то, что испытывала сейчас наузница.
Метка показывала, что расстояние, на котором находилась Марта, не особо большое. Бегом я точно успел бы добраться до неё минут за пять.
На всякий случай, накинул на себя отвод глаз и рванул с места.
Почти добравшись до ведьмы, ощутил, что метка перестала действовать. Сама ли Марта её деактивировала или просто закончился заряд силы — не имело значения.
Остановился и покрутил головой. Ведьма должна была быть где-то здесь, но где…
Остановился, крутя головой по сторонам.
Ага, кафе. Видимо мне туда, потому как больше реально некуда.
Подошел, дернул за ручку, распахнув дверь, и шагнул в полутемное помещение. Стоило оказаться внутри, как в глаза бросилось, что кроме Марты и какого-то хмыря, нависшего над ней чёрной тучей, никого больше не было, за исключением бармена, который выглядывал из-под стойки. Остальные работники кафе видимо попрятались в хозяйственном секторе. Про посетителей, вообще, молчу. Наверняка разбежались, потому что всё помещение оказалось окутано такой тяжелой атмосферой, что было трудно дышать. В воздухе ощутимо пахло страхом и отчаянием. Даже мне захотелось развернуться и уйти прочь, но я не мог оставить ведьму в беде.
К столу, за которым сидела Марта, подходил с трудом. Ноги не хотели слушаться, становясь ватными, и не от того, что я испугался, а от действия магии, которую разлил по всему залу мрачный тип в черном классическом костюме.
Как ему только не жарко? На улице духота.
Может он знает какое-то заклинание охлаждения? Надо бы спросить, а-то впереди целое лето. Умаюсь ведь, а тут — такой случай представился.
Марта сидела, вжавшись в спинку стула и скрестив руки на груди, а мужик, перегнувшись через стол, что-то громко выговаривал женщине, брызгая слюной чуть ли ей не в лицо.
Фу-у, как некультурно.
Нельзя так вести себя с женщинами. Захотелось начистить ублюдку рожу, аж кулаки зачесались, а наваждение, вызванное заклинанием, мгновенно спало, и я уже свободной походкой, без гнета лежащего на плечах, подошел к их столику и сбросил невидимость.
— Добрый День, — обратился к мужчине, — Позвольте представиться, меня зовут Алексей.
— Иди куда шёл, не встревай, — бросил хмырь, даже не повернув головы.
— Так я сюда и шёл. Марта, дорогая, прости, что так долго. Ты уже сделала заказ?
— Не успела, милый, — хмыкнула ведьма, в глазах которой так и читался вопрос: — Какого хрена ты сюда припёрся?
— А-ха-ха, — послышался каркающий смех, и мужик, продолжающий нависать над столом, отодвинулся, усаживаясь обратно на стул, — Ты зачем притащила его с собой? Надеешься, что этот хлюпик сможет тебе помочь? В нём силы кот наплакал, на самом донышке. Я его одним пальцем прихлопну и не поморщусь. Хотя, это будет слишком легко. Хочешь, покажу, что я с такими, как он делаю?
— Ох, сколько пафоса. Сколько экспрессии, — похлопал в ладоши, — Продолжайте-продолжайте, так интересно, я даже заслушался.
— Алексей, не паясничай, — на лице Марты отчётливо проступил ужас.
— Я? Ты что-то путаешь, дорогая. Если кто здесь и паясничает, то только твой знакомый, который, кстати, так и не представился.
Ведьма тяжело вздохнула, а я понял, что она действительно боялась этого хмыря. Боялась до дрожи в коленках, до замирания сердца, хоть и пыталась не выказать своего страха.
Получалось это у неё из рук вон плохо. По лицу женщины и по её поведению, понять было ничего невозможно, но я ощущал этот страх на кончике языка, чувствовал каждой клеточкой своего тела. Уверен, что сидящий напротив урод испытывал те же эмоции и наслаждался тем, что загнал
