Любавинские истории. Хроника одного чрезвычайного происшествия - Ольга Михайловна Палагина
Прошла неделя… Ох, как долго Николай Владимирович ждал этого момента! Он весь измаялся от того, что целую неделю был ограничен в своих передвижениях. Наконец-то тугая повязка снята, нога немного поджила и… о счастье! Можно потихоньку ходить и не только по квартире. Долгожданная свобода бесконечно радовала его сердце и соскучившийся по активному движению залежавшийся организм.
В общем-то, Николай Владимирович, когда оставался в полном одиночестве, неплохо проводил время, пребывая в глубокомысленных размышлениях, занимаясь чтением книг и просмотром различных телепередач. А когда рядом находилась супруга, время наполнялось шутками, смехом и нежными ласками, что делало времяпровождение не таким уж тяжким и однообразным.
Но между тем, на протяжении всего этого вынужденного бездействия, словно назойливая муха, его потихоньку одолевала мысль о стекле, которое так было и не вставлено в дверь! Его жутко мучил сам факт того, что у него не получалось, казалось бы, простое для всех других дело. Было беспощадно задето его самолюбие как хозяина дома и как мужчины, в конце концов! Он прекрасно понимал, что не всегда у него руки росли оттуда, откуда хотелось бы. Иногда он бывал чрезвычайно неловок, и неуклюжесть его порой достигала апогея. Но тем не менее желание взять реванш и победить в этой неравной борьбе разгорелось в нём с новою силою! Полный решимости, он был готов доказать всем, и в первую очередь себе, что сможет стать победителем, даже если его противником является обыкновенное СТЕКЛО!
Дети были в детском саду, жена на работе, и он, хромая на обе ноги, отправился поздним утром по привычному уже маршруту в стекольную мастерскую. Стекольщик, увидев его в дверном проёме, молча рухнул на табуретку и, замерев в немом вопросе, нервно закурил! Изложив в деталях все драматические подробности своих последних злоключений со стеклом, Николай Владимирович красноречиво замолчал. После небольшой паузы стекольщик молча достал из холодильника бутылку, из шкафчика на стене чистые стаканы, налил в них водки и поставил рядом банку с квашеной капустой.
С серьёзнейшим лицом он продекламировал:
– Когда кажется, что хуже уже быть не может, вспомни, что у тебя могла бы быть аллергия на алкоголь! – с многозначительным выражением лица он поднял рюмку.
Николай Владимирович довольно хмыкнул, ведь у него действительно не было такой напасти, тоже поднял рюмку и с пафосом произнёс:
– Ну да… тогда за отсутствие аллергии на алкоголь!
Они молча выпили, закусили. Потом стекольщик так же в полной тишине снова отрезал нужного размера стекло (параметры он уже помнил наизусть, они ему, бывало, даже снились), потом закрыл мастерскую, и они пошли устанавливать СТЕКЛО вдвоём.
Дома у Николая Владимировича стекольщик первым делом снял дверь с петель, они унесли её в зал и положили на пол. Нанёс герметик куда нужно, вложил аккуратно стекло, снова нанёс герметик. Николай Владимирович тем временем старался быть максимально полезным и очень суетился вокруг, пытаясь помочь и там, где надо, и там, где совсем не надо. У него забрезжила надежда, что в этот раз всё будет по-другому; рядом грамотный мастер стекольных дел, и сейчас-то уже наверняка он закроет этот долгоиграющий и изрядно поднадоевший ему вопрос. Стекольщик тем временем закрепил всё штапиками и оставил на время дверь в покое.
Здесь уже домой подоспела жена с детьми. Николай Владимирович их радостно встретил, расцеловал. Детей вскоре отправили в детскую, дабы они не мешались под ногами. А Анна Васильевна любезно предложила им перекусить да попить чаю с бутербродами и печеньем, что они со стекольщиком с удовольствием и сделали.
Немного погодя дверь нужно было ставить на место. Они дружненько принялись за это дело: взяли дверь с разных сторон и понесли её к спальне. Николай Владимирович шёл спиной. Анна Васильевна наблюдала за всей этой процессией из кухни, сложив руки в молитвенном жесте, предчувствуя опять что-то неладное. Вдруг дверь, словно взбесившись, вырвалась из рук изумлённого Николая Владимировича, и ни с того ни с сего этот обретший внезапную свободу край двери подлетел к самому потолку. Стекольщик из-за вставшей дыбом двери только и увидел сверкающие в воздухе пятки Николая Владимировича. Раздался короткий звучный мат, за ним последовал грохот падающего тела. Другой край двери также лихо вырвался из рук стекольщика, пытающегося изо всех сил удержать его. С грохотом и всей тяжестью своего веса, с каким-то явным изуверским удовольствием дверь упала на многострадального хозяина дома. Из-под неё тихонько раздался беспомощный жалобный стон Николая Владимировича.
Как оказалось впоследствии, он наступил на нечаянно рассыпанные сынишкой пульки-шарики. Когда ребёнок успел их там рассыпать, так и осталось для всех загадкой, дети всё это время вроде как играли в детской. Стекольщик молча стоял и смотрел на всё это с каким-то отвлечённо-философским выражением лица. Потом осторожно приподнял дверь. СТЕКЛО опять со звоном полетело на пол…
С вновь порезанными, ещё как следует не зажившими руками, затягивающейся раной на ноге, весь в многочисленных гематомах, а теперь ещё с посечённым лицом, руками и шишкой на лбу, Николай Владимирович, весь в скорбной печали наблюдая, как жена собирает осколки очередного разбитого стекла, с негодованием думал про себя: «Но так не бывает! Этого просто не может быть!» Приняв за обедом хорошую порцию «обезболивающего», он подумал: «Всё, баста, карапузики! Кончилися танцы! Надо заканчивать с этим балаганом!», и решил, что сегодня же заменит эту злосчастную дверь на обычную деревянную и без СТЕКЛА! И немедленно!
Анна Васильевна, решив хоть как-то поддержать любимого супруга, терзающегося низкой самооценкой, поцеловала его в губы, приобняла и, заглянув ему в глаза, шёпотом произнесла:
– Дорогой!.. Всё равно ты мой победитель!..
На что он, немного подумав, улыбнувшись, ответил:
– Дорогая, после девяти лет брака с тобой… я – безнадёжно потерпевший… – он нежно поцеловал её в ответ.
Супруга, крепко обняв его с улыбкой на лице, не проронила в этот раз ни слова. Глядя на его решительное выражение лица, она интуитивно поняла, что двери со стеклом в их спальне больше не будет! Но это её совершенно не беспокоило. В её шаловливом, озорном и неутомимом уме уже зрела новая, забавная и даже немного шкодная шалость в отношении любимого супруга…
* * * * *
Тем временем конфликт между двумя соседями, обострённый недавним эпизодом с печкой, как оказалось, вовсе не был исчерпан до конца и неожиданно получил новое и весьма пикантное развитие.
Однажды, проснувшись рано утром, Палыч по своему обыкновению неторопливою походкою вразвалочку проследовал из спальни на кухню, привычно мимоходом выглянув в окно. Он уже было совсем прошёл мимо, как вдруг что-то
