Иволга и вольный Ветер - Галина Валентиновна Чередий
— Егор! — выдохнула судорожно, разрывая разрушивший красоту и радость контакт. — Что с тобой?
— О чем ты, Валь? — спросил он хрипло, легко меня отпуская и я поняла, что он смотрит не отрываясь куда-то мне за спину.
Обернулась и увидела ее. Высокую, очень стройную женщину в длинном мерцающем вечернем платье и небрежно наброшенной на плечи длинной шубе серебристо-голубого цвета. Она мне показалась … какой-то императрицей, взирающей на всех сверху вниз с величественным превосходством, как если бы никому ей равными сроду не быть. Ее лицо четко рассмотреть с нашего места и сквозь марево пара не удалось, но то, как она подняла изящную руку с тонкими пальцами, на которых сверкнули камнями кольца, и небрежно махнула Егору я прекрасно рассмотрела. А потом красавица развернулась и неспеша пошла от бассейна, покачиваясь на высоченных каблуках.
— Это твоя знакомая? — спросила Ветрова, все так же неотрывно пялящегося ей вслед.
— Да. — сухо ответил он и взяв меня за руку, потянул к лестнице из бассейна. — Пойдем, на сегодня достаточно водных процедур, ужинать пора.
Так, минуточку! Только что все было так кайфово, а появилась какая-то королевишна, рукой махнула и он за ней, как бык на веревочке побежал? Что происходит?
— Ветров, все в порядке? — спросила я, вместо того, что крутилось на языке. Какого хрена?
Пришлось напоминать себе, что у нас не тот формат общения изначально, чтобы я могла злиться на него за подобное поведение.
— Это мне следует задавать такой вопрос, — наконец вернул Егор мне свое внимание. — Все в порядке, Валь?
— Сейчас вроде да. А вот минуту назад мне показалось, что мое присутствие тебе стало в тягость.
— Это не так. — ответил Ветром и нахмурился.
— Точно? Лучше честно скажи, не хотелось бы себя чувствовать досадной помехой.
— Валь, если бы так было, то уж поверь, сказать впрямую я бы не постеснялся. Досадная помеха тут совсем не ты. И прошу, не думай о себе так больше и не позволь никому заставить себя так чувствовать. Даже мне. Особенно мне.
Ладно, надеюсь, что получиться.
Вылезать из теплой воды было зябко, но Ветров стремительно увлек меня в зону, где отовсюду дуло сильным потоком сухого горячего воздуха и дискомфорт пропал. Мы укутались в махровые халаты и вошли просторное помещение сплошь состоящее из стекла, словно какая-то теплица. Тут играла музыка, было много крупных растений в огромных кадках, стоящих между шезлонгами, создавая иллюзию какого-то тропического пляжа, а в глубине помещения сияла яркой подсветкой барная стойка. Там же стояло несколько столиков со стульями. За одним из них, в самом дальнем углу и расположилась та самая дама, что испортила мне все веселье. Шубку она сбросила с плеч и как раз прикуривала длинную тонкую черную сигарету от зажигалки, услужливо поднесенной барменом.
Заметив Ветрова, она снова взмахнула рукой. Эдакий жест, что не поймёшь — она ему радушно предлагает присоединиться или повелевает сделать это. Вот прямо бесит она меня чем-то, хоть это и абсолютно неправильно. В смысле нельзя позволять себе такого чувствовать.
Мы приблизились к столику и оказалось, что рядом с ним всего два стула, один из которых королевишна уже просиживала.
— Привет, Вера. — довольно сухо, что не могло меня не радовать, поздоровался с ней Егор.
— Здравствуй, Егорушка. Так рада тебя увидеть. — с широкой улыбкой ответила дамочка и протянула ему руку небрежным самоуверенным жестом, будто и не сомневалась, что он непременно возьмет ее и поцелует, что Ветров и сделал.
Ишь ты, аристократка хренова. Вблизи она оказалась очень красивой, хоть и не слишком юной. Причем красивой до какой-то идеальности, подчёркнутой ещё и великолепной ухоженностью. Идеальная прическа, золотисто-каштановые уложены волосок к волоску, но при этом создают иллюзию свободного каскада; идеальные брови, выщипанные до тонких полосочек, подчеркивающих их крутой природный изгиб; идеальный макияж, которого как будто и нет вовсе, но при этом голубые глаза прямо-таки сияют, а полные губы чувственно поблескивают, как от влаги; идеальный маникюр, не нарочито яркий, пастельного мягкого оттенка розового, от которого ее изящные пальцы кажутся ещё более длинными, приковывая внимание к каждому из движению; платье идеально облегающее явно обнаженное под ним идеальное же тело. Чуть тронутая загаром бархатистая кожа без малейшего изъяна и будто сияет изнутри.
— Валя, позволь тебе представить мою давнюю знакомую — Веру. Вера, это моя подруга — Валентина. — Ветров обнял меня за талию, отступив на полшага от столика и, похоже, давая понять, что не собирается присоединяться к ее посиделкам.
— Здравствуйте, Вера. — сказала я и не стала из себя выжимать никаких ещё приличествующих ситуации фраз. Мне же совсем не приятно с ней знакомиться, так с чего бы лгать.
Вера эта едва глянула на меня, как если бы я была прозрачной или вовсе частью местного интерьера и снова уставилась в лицо Ветрову, вынуждая его сохранять визуальный контакт и, тем самым, как будто выпихивая меня из общения.
— Очень приятно познакомиться, — безразлично соврала она и снова осияла Ветрова улыбкой.
— Удивлен видеть тебя зимой в России.
— Да вот приехала на родину ненадолго, а тут как раз мне Роза позвонила и сказала, что видела тебя только что в бутике по соседству. Я и приехала, так давно не виделись с тобой, Егорушка. Ты же помнишь Розу?
В последнем вопросе и сопроводившей его усмешке было столько подтекста, что его только глухой бы не расслышал и тупой не опознал.
— Помню. — однако, безразлично кивнул Ветров. — Действительно, не виделись давно. Как насчёт позавтракать завтра вместе и пообщаться?
На пару секунд величавую самоуверенную царственность будто ветром сдуло с Веры и ее брови поползли вверх, как если бы Егор сказал нечто, изумившее ее несказанно. Но она мигом справилась с собой, а потом она перевела взгляд опять на меня и окинула им, откровенно пренебрежительным, с головы до ног, как если бы только что заметила и то, что она видит вызывает у нее практически отвращение. Надо быть честной: под пристальным
