Трудоголик - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Все четверо усмехнулись, хохотнули.
— Барьер, — поморщился Полидеусес. — Проклятый барьер с нулевым уровнем доступа. Весь остров Грань закрыт невидимой стеной, которая пропускает всё что угодно, кроме Сеяных и артефактных существ. Двух наших коллег чуть не раздавило в лепёшку, один пытался на корабле, второй — левитируя. Спасали по кускам.
— И наши замечательные предки, Старшие, владетели Дворцов, утверждают, что не могут ничего сделать, — продолжила Жозефина. — Что язык незнакомый, Алгоритм не поддаётся взлому, в общем… По крайней мере, нам хочется в это верить, что никто никого не обманывает.
— Третий Дворец? На каждой планете должен быть третий Дворец, ведь так? — сам не знаю откуда, спросил я. — Может, это они.
— Должен, — кивнул Светозар. — Южный покинут уже двести лет. И точно также уже пятнадцать лет находится в чьём-то защитном пузыре. Хотя — подосланные разведчики не нашли там никаких признаков активности. Ладно, коллеги, вернёмся к обсуждению наших планов.
Все почему-то замолчали — как я позже понял, переговаривались между собой. Я между делом всё же выбрал пару лодочек поаппетитнее и проглотил. В первой оказалось что-то жирное и солёное, нечто среднее между селёдкой и салом, а во второй — нечто подобное на молочный пудинг, только с привкусом чего-то острого, похожего на чеснок или хрен.
— А есть чего-то попить? — я осторожно спросил у Тизири.
— Трапеза по-гмоннийски, — пояснила она. — Питье только через полчаса в лучшем случае.
— Сначала о краткосрочной перспективе, — наконец-то начала Жозефина. — Как вы знаете, мы продолжаем настаивать на том, чтобы Шабук продолжил контролировать ветку железной дороги, южную часть города и посёлок скра за стеной. Как минимум — год или два. Либо передача всего этого Рурляндии. Никакой передачи королевству. Нам совершенно не улыбается перспектива оставить район проживания людей и четырёхруких на растерзание Ала.
Полидеусес развёл руками.
— Я понимаю, но, объективно мы не можем держать под контролем две свои правящие силы на такой крохотной территории. Ну и — тем более, в городе, поделённом зонами влияния между вами и нами. Наши специалисты и так дежурят здесь без продыху.
— Вы знаете наше второе предложение — передать весь город и всю основную территорию страны Рурляндии, — хитро прищурилась Жозефина. — Да, скра будут депортированы в Шабук, так как устои Республики не позволяют содержание четырёхруких. Промышленность придёт в упадок — нам это обоим на руку. В обмен — предлагаю вам разыграть вторую четверть глобуса за северным полярным кругом, включая зону северных четырёхруких. В случае вашего выигрыша размен по площади выйдет — примерно один к двухста. А, да. И весь юг страны, включая часть побережья — отдать Шабуку и провести границу зон влияния там.
— Мы должны это просчитать и обсудить, — почесал подбородок Полидеусес. — Предложение заманчиво, и мы к нему были не готовы. Хоть Игра и закончена, обращу внимание, что город находился в нашей зоне ответственности все последние сто лет! Старик будет крайне против этого.
— Вы не умеете за ним следить! — Светозар поднял голос, мне показалось, что я слышу его с реверберацией. — Клан Грани проник сюда совершенно свободно, а это один из крупнейших городов на планете, с самым сложным расовым составом! А теперь ещё — и почувствовавший техническую революцию. Вы помните их танки? Их голем-гигантов? Крепости самоходные? Хотите повторения? Мы были вынуждены срочно научить Рурляндию добыче газа, чтобы хоть как-то скомпенсировать их технологическое отставание.
— Я предлагаю поднять этот вопрос на уровень выше, — проворчал Полидеусес. — Новые вводные, сейчас принять решение не позволит нехватка времени.
Фраза про «уровень выше» была настолько знакомой, родной и уместной, что я едва не прыснул в кулак. Между тем до меня медленно начинало доходить: оба варианта с передачей сектора и на запад, и на восток была одинаково плохими для скра, да и для рутенийского населения тоже. Мне очень хотелось вмешаться, но корпоративная логика предлагала
Зал между тем начал медленно заполняться почтенной публикой — у столиков располагались журналисты, странно одетые дамы-гмонни и, что характерно, ни одной симпатичной девушки человеческого происхождения. Даже официанты все были «отроки», как называл парней в ресторанах один мой приятель по прошлой жизни. Зашёл и наш знакомый Улша Гебуц в сопровождении целых пяти стражников-пикинеров, направился к трибунам, поймал мой взгляд и довольно кивнул. Глушилка исчезла — я начинал слышать их голоса, звон посуды, скрип паркета.
— Ну так что решаем? Передачу сектора пока не производим? Воздействие на комендантов не оказываем? — спросил Жозефина.
— Я попытался сейчас связаться со стариком, но он занят. Закрепляем. Ала напомнят о передаче сектора, Шабук выдвинет протест, а Рурляндия его поддержит. Таким образом выиграем время ещё на неделю.
— Меня не будет, я отбываю в отпуск на обновление, — зачем-то заметила Тизири.
Мы все развернулись к трибунам. Зал был полон, некоторых персона на передних рядах стало сложно разглядеть, но по логике именно там столпились более низкорослые гмонни-ала. А «старые» гмонни и люди оказались стоять по самым краям. Я разглядел комендантов — Улша Гебуц сидел справа, под коричневым флагом, под флагом со снежинкой сидел бородатый мужичок в шапке, похожий на татаромонгольского хана — я видел подобных на улицах около гостиницы, а слева, под флагом с солнцем сидел рослый смуглый гмонни-мулат с татуировкой на лбу.
— Кодзи Каладокибунц — от Рурляндии, Ивар Поянин — Шабук, — прокомментировала Тизири.
Откуда-то зазвучал горн и, неожиданно, барабанная дробь, которая напомнила по ритму перебивку из какого-нибудь метал-произведения. Загудела и вспыхнула вспышка у огромного чёрного агрегата, в котором угадывался весьма архаичный фотоаппарат.
— Господа! Начинаем еженедельное заседание Межсоюзнической Комендатуры. Оглашаю план… Пункт первый! Ремонт водопроводной системы на границе Ала-Шабук. Пункт второй!…
Он долго бубнил, и я уже приготовился зевать, как скоро Тизири прокомментировала:
— Сейчас скажут…
— … И, наконец, рассмотрение плана Верховного коменданта зоны оккупации Ала по представлению на Конгресс Полушария.
— Предлагаю с неё начать, — предложил Улша. — Тема самая важная, не то, что
