Архипелаг раздора (СИ) - Маргарита Вольная
— Здравствуйте, — перебарывая себя, поздоровалась принцесса.
— Здравствуйте, непревзойденная красавица! А я всё смотрю, думаю, когда же вы наконец обратите внимание на мои великолепные украшения, что так…
— Мне нужна самая большая жемчужина, — перебила она его.
— Кольцо? Серьги?
— М-м-м, допустим, кольцо.
— Серебро, золото?
— Оба варианта.
— Лечу, спешу, бегу! — приговаривал полный мужчина, осматривая скрытые от покупателей ниши. — У меня так редко просят подобные прелести, что теперь я несказанно рад! Наконец-то нашлась достойнейшая госпожа…
— Госпожа? — испугалась Марианна и бегло осмотрелась — как он узнал, что она принцесса?
— Конечно! Разве может такая несравненная красавица быть обычной кухаркой?
— Ах, вот что, — расслабилась та, но по всему телу пробежала новая волна раздражения.
Торговец справился со своим заданием и протянул два симпатичных колечка с жемчужинами хоть и крупными, но не на столько великолепными, как те, что лежали у девушки за пазухой.
— Сколько ты хочешь за это? — Она ткнула на серебро.
— Два золотых.
— За серебро? — Правая бровь возмущенно взлетела вверх.
— Работа мастера, уникальный эскиз! Вы нигде не найдете второго такого! А посмотрите на эти тончайшие…
— А это сколько?
— Госпожа моя, только для вас, только ради ваших прелестных изумрудных очей…
— Так сколько?! — нетерпеливо прикрикнула принцесса.
— Девять золотых!
— Да тут золота нет даже на монету!
— Это очень редкий жемчуг, его очень сложно достать!
— А сколько будет стоить эта жемчужина?
— Только жемчужина?
— Да, только она.
— А зачем молодой госпоже только жемчужина? — Его слащавые глазки перестали любвеобильно охватывать девушку, вместо этого они настороженно забегали, пытаясь разобрать, кто же она такая и что ей нужно.
— Просто любопытно, за что такие деньги.
— Восемь золотых, — не слишком заинтересованно брякнул продавец и чуть грубее добавил, когда разглядел неряшливый вид, травинки в волосах и измазанную чем-то черным щёку: — Ты будешь брать или нет?!
— Да как ты смеешь! — Марианна осеклась, вспомнив, что здесь она всего лишь бездомная оборванка.
Над мужчиной будто сгустились тучи. Он медленно выпрямился, выпячивая вперед добротное пузо, и совсем недружелюбно проговорил:
— Шла бы ты отсюда и не мешала торговать.
— Как скажешь, господин, — прикинулась испуганной девушка, — я найду другого, кто купит у меня вот это!
Она сунула ему в нос жемчужину, что превосходила размером и красотой любую, какую он только мог вытащить из своих ниш, выждала достаточно, чтобы его торгашеская чуйка оценила размер ущерба, и уверенной походкой направилась к другому продавцу.
Не прошло и минуты, как толстяк выскочил из-за своего прилавка и догнал Марианну, которая даже не смотрела в его сторону.
— Прекрасная, несравненная…
— Повторяешься, — цокнула та.
— Незабываемая! — быстро нашёлся он. — Откуда у тебя такое чудо? Не хочешь ли ты его продать? Я дам тебе за него хорошую цену!
— Какую? — Девушка заинтересованно остановилась и посмотрела на него со скучающим видом.
— Три серебряника!
— У меня не очень хорошо со счётом, это сколько золотых монет?
— Ровно три четверти, госпожа! Да чего там! Почти целый золотой! — ликовал торговец.
— А что я смогу купить на целый золотой?
— Ты сможешь обедать в лучших трактирах целую неделю! И даже снять приличную комнату!
— Твоя самая крупная жемчужина стоит восемь золотых, я же принесла тебе ещё лучше, а ты хочешь забрать её у меня за три серебряника?!
— Каюсь, два золотых! Моя лучшая цена!
— Пятнадцать! — грозно сказала девушка, после чего изобразила милую улыбку: — И никак не меньше.
Она гордо развернулась и услышала, как позади неё воет от жадности торговец — он едва не рвал на себе волосы.
— Пять! Давай пять золотых! И я отдам их тебе прямо сейчас!
— Пятнадцать!
— Ну, хорошо, семь! Семь — это же очень много! Кто тебе даст больше?!
— Я дам! — послышался низкий голос, и Марианна обернулась — красивый, но уже немолодой мужчина скрестил на груди руки и довольно улыбался. — Я дам тебе твои пятнадцать золотых, девочка, но с условием, что такой жемчуг ты будешь поставлять только для меня!
— Ты не имеешь права! — перегородил дорогу толстяк, и девичья фигурка совершенно потерялась за ним. — Я первый её нашёл!
— Да никого ты не нашёл. Ты её собрался выпроваживать. А я ловцов жемчуга с закрытыми глазами чую!
— Нет! Я дам тебе двадцать золотых, только…
— В следующий раз не будь таким напыщенным и наглым! — выплюнула девушка и подошла к лавке другого торговца. И как она не заметила его раньше? Он совершенно отличался от других и казался порядочным человеком.
— Я не дам тебе двадцать золотых, подумай, — сказал он.
— Отдам вам её за четырнадцать, — решила Марианна, и толстяк позади неё заскулил.
Мужчина рассматривал смелую молодую женщину, а затем протянул руку.
— Я бы хотел на неё взглянуть.
— Только из моих рук!
— Как ты себе это представляешь? Я хватаю твою жемчужину, бросаю лавку и убегаю в неизвестном направлении? — рассмеялся торговец, и этот искренний смех очень понравился девушке. Она протянула ему драгоценность и стала терпеливо ждать. — Мда, жемчужина и правда отменная. Но она не стоит четырнадцать золотых.
— За меньшую цену я не отдам, — принцесса недовольно спрятала свой товар за пазуху.
— Ты не дослушала.
— Что тут слушать? Вы сказали, что она не…
— Семнадцать. Вот её настоящая цена. Я покупаю её прямо сейчас и… — Он не договорил и остолбенело замер в тот миг, когда девушка вытряхнула все жемчужины себе на руку, чтобы найти ту самую, которую показала торговцу. — Спрячь скорее! — очнулся тот, и Марианна поспешно вернула их обратно. — Глупая, что ты делаешь! Неужели не хватило приключений?!
— О чём вы?
— Я сразу понял, что тебя пытались обокрасть.
— А, вы об этом, — улыбнулась она, отряхивая штаны от грязи. — Не страшно. Со мной непросто справиться! Так вы будете брать?
— Моё имя Хашим, запомни его хорошенько.
— А моё…
Она задумалась и глупо улыбнулась, когда мужчина поторопил её нетерпеливым жестом.
— Когда определишься, дай мне знать, — не стал пытать он. — Сегодня я смогу купить у тебя только одну, но обязательно приходи завтра. Завтра я смогу забрать их все.
— Значит, ваши дела идут хорошо, — обрадовалась девушка.
— Хуже, чем раньше. Когда король решил
