Семья волшебников. Том 1 - Александр Валентинович Рудазов
— Да, жаль, что Исмельда не так воспитывала детей, — неопределенно сказал Совнар.
— Это твоя мама? — спросила Астрид.
— Не совсем…
Астрид и Совнар шли все ниже по течению, и берег становился все грязнее. От реки запахло чем-то гадким… а, нет, не от реки. Справа ивы как будто выстроились кружком, и с ветвей у них вместо листьев свисали черные сосульки. А в центре была яма, полная воды, только вонючей.
У Астрид засвербило в носу, она поморгала — и увидела кучу… всякого. То ли живого, то ли не совсем. Оно немножко шевелилось, даже бормотало что-то. Плоть влажно хлюпала, подрагивала и вспухала, точно тесто. Тонкая сеточка бурых сосудов мелко пульсировала под разлагающейся кожей. Кривые руки, лапки, щупальца с изуродованными пальцами, копытцами, присосками… все это тянулось, пыталось цепляться за землю, за траву…
— Фу, — сморщила лицо Астрид. — Что это? Мы что тут делаем?
— Проходим мимо, — сказал Совнар. — Это всего лишь… помойка. Омут, куда волшебники сливают нечистоты. Какой-нибудь шук мог бы здесь порыться, но для нас с тобой это мелко. Тут не то что условок — на астралку не наскребешь.
Сразу после помойки, к счастью, начались знакомые места. Минут через пять Астрид с Совнаром дошли до речного пляжа, а от него уже тянулась тропа прямиком к усадьбе Дегатти…
— …Обед будет подан через пять минут! — разнесся по дому голос енота.
Лахджа принюхалась к запахам из кухни. Похоже, сегодня овощной суп… и это что, фрикадельки?.. Лахджа обожала фрикадельки.
Она только что закончила измерять свой новый гхьет, и пребывала в эйфорическом настроении. Такое огромное поместье, столько всего — и она его полная безраздельная владелица! Куча места, чтобы растить ребенка, чтобы Астрид было где поиграть!.. кстати, надо бы проверить, где там Астрид, что-то она загулялась, а Ихалайнен сейчас уже обед подаст…
Мимо просеменил никогда не пропускавший трапез Снежок. Все еще мысленно пританцовывающая Лахджа умилилась этому мохнатому белоснежному толстяку и немедленно погладила. Целительный фамиллиар торопился к столу, поэтому отстранился, но бессердечная демоница его не выпустила и даже начала противно сюсюкать:
— А кто мой маленький пушистенький красавец?! А кто тут такой хорошенький усатенький котинька?!
— Прекрати, — раздраженно произнес Снежок, вырываясь из цепкой хватки.
— У кого такие лапки-мягколапки?! Усики-длинноусики?!
— Майно, скажи ей! — возвысил голос кот.
— У кого самая белая и пушистая пузя?! А у тебя, у тебя!.. ать, ать!..
— Не трогай мой живот! — шкваркнул когтями Снежок. — Майно, убери ее!..
При этом он пытался изо всех сил, но не мог прекратить мурчать. Проклятые кошачьи инстинкты вошли в противоречие с гордостью разумного индивида.
— Просто признай, — шепнула ему на ухо Лахджа. — Признай, тебе нравится. Унизься. Смирись со своим падением. Скажи: я, Снежок, всего лишь кот. Миленький пушистик, который любит поглажки.
— Не-е-е-ет!.. — завыл Снежок, пуская демонице кровь.
— Привет, мам!.. — хлопнула дверь.
— О, Астрид, как раз к обеду… — отпустила Снежка Лахджа. — А ты… ой…
Астрид вбежала в дом радостно, уже слыша, как енот расставляет в столовой тарелки. А вот мама почему-то замерла как вкопанная. Снежок зашипел и вздыбился.
— Привет, Лахджа, — сказал рыжий кот, усаживаясь на пороге.
— Привет, Совнар, — сказала демоница, захлопывая перед ним дверь.
Эйфорическое настроение куда-то испарилось.
— Лахджа, я не вампир, — раздался из-за спины мягкий голос. — Мне не нужно разрешение войти.
— Да я… от неожиданности… — замялась Лахджа, отводя взгляд.
Спустившийся по лестнице муж тоже замер и выпучил глаза. Ему вспомнился тот единственный раз, когда Совнар заглядывал в гости, и что за известие он тогда принес.
Воцарилось неловкое молчание. Потом глава семьи кашлянул в кулак и сказал:
— Пообедаешь с нами?
— Эй, не зови его к столу! — прошипела жена.
— Лахджа, что это за грубость? — покосился на нее Совнар. — Мы не виделись три года, и вот так ты меня встречаешь?
— Всего два с половиной. И мне… мне просто не нравится видеть на пороге гостей из Паргорона. Я надеялась, что вы там про меня давно забыли.
Лахджа напряженно переводила взгляд с Совнара на Астрид, которая выбежала посмотреть, где там родители, почему еда все еще не на столе. Демоница не могла выбросить из головы одно давнее обещание, которое дала Совнару, когда дочь была еще совсем крохой, и очень надеялась, что тот не явился потребовать его выполнения.
— Больше не отпускай дочь гулять одну, — наставительно сказал Совнар, просеменив впереди всех в столовую. — Сегодня она всего лишь заблудилась, но мало ли что может случиться в следующий раз?
— Спасибо, что привел ее домой, — кивнула Лахджа, пристально глядя на рыжего кота. — Я уже собиралась ее искать. И за ту твою услугу… спасибо. У меня не было возможности поблагодарить. Я благодарна, правда.
— Знаю, что благодарна, знаю. А чем это так пахнет?
Енот, тоже с опаской поглядывая на незваного гостя, разлил всем уху из большой супницы. Еще на столе ждали своего часа овощное рагу и фрикадельки, а на маленьких тарелочках — бутерброды с холодной бужениной. Но Совнар принюхался к одному конкретному блюдечку, и у Снежка медленно вставала шерсть дыбом.
— Хочешь сырого тунца? — предложила Лахджа. — Снежку все равно вредно.
Снежок превратился в возмущенный шар. Да, он соглашался с тем, что рыба ему вредна, и предпочитал ее избегать. Но тунец… ради тунца он делал исключение.
В конце концов, если его человек может пить не менее вредное ему вино, то отчего коту иногда не позволить себе крохотный кусочек морской рыбы?
Фарфоровое блюдечко передвинулось к Совнару, и Снежок прошипел:
— Зачем ты его кормишь?! Он же не кот!
— Отнюдь, я весьма кот, — подцепил когтем кусочек гость.
— Совнар хочет быть котом, — сказала Лахджа. — Ты же можешь понять это желание?
— Понять могу, но... пусть валит отсюда. Или хотя бы вернет мою еду.
— Так-то меня благодарят за все, что я сделал для вашей семьи? — с укоризной вздохнул Совнар.
— Оставь его, Снежок, —
