Хранительница 2. Месть волчицы - Walentina
— Получается, я сама виновата что не узнала о том, что Макс жив? — вскинув бровь, спросила, усмехнувшись.
— Нет, конечно! — возмутился он, а спустя секунду добавил задумчиво: — Хотя в чем-то ты права.
— Ну, спасибо, — хмыкнула, скрестив руки на груди. — В чем еще я виновата? В том, что появилась на свет? Или что решила послушать жениха и поехать в Беглые толки? А может, я виновата в том, что такая наивная дура, что верю каждому из вас? — подавшись вперед, поинтересовалась у него.
Глеб был не меньше меня раздражен этим разговором. Вспоминать прошлое не хотелось как ему, так и мне, но нам нужно было раз и навсегда поставить жирную точку, чтобы не возвращаться к этому снова и снова.
— Не говори глупостей! — раздраженно бросил он, начиная злиться. — Здесь каждый виноват не меньше тебя, — произнес Глеб, передернув плечом.
— Ладно, — произнесла, не желая начинать бесполезный спор и желая услышать, продолжения рассказа. — Что произошло дальше? После моего побега?
— В тот день был ритуал погребения падших в бою, — продолжил Глеб, откидываясь на спинку стула.
— Ритуал погребения? — переспросила, поскольку спустя столько лет я наконец поняла, почему в день побега никого не встретила, ну, кроме Егора.
— Мы не можем хоронить своих родных и близких так, как вы, — произнес Макс, вынуждая посмотреть на него. — Особенно после подобной бойни. Трудно объяснить доблестной полиции наличие стольких трупов, — хмыкнул он, — К тому же, если кому-то удалось заполучить нашу кровь, то это грозит разоблачению нашего рода. В общем, нам приходится сжигать родных и близких.
Поначалу я нахмурилась, не понимая, как такое возможно, а к концу его объяснений скривилась, представляя столь ужасную картину. Но после того, как до меня дошел смысл сказанного им…
— А как же…? — сказала, переведя взгляд на Глеба. — Я была в больнице, у меня брали кровь… Да и Максимка, в конце концов! — непонимающе произнесла, не зная стоит паниковать или нет.
— Ты помнишь, в какую клинику я тебя возил? — спросил Глеб.
— Да, но…
Помню ли я? Конечно! Как можно забыть о том, сколько мы провели времени в спорах о том месте, где я буду рожать. Он, словно заведенный, твердил, что отвезет меня в самую лучшую клинику, настаивал именно на ней, но не желал объяснять почему. И вот тут возникает вопрос: отчего?
— Она принадлежит нам. Ну, не мне, конечно, а оборотням, — сказал Глеб и, опережая мой следующий вопрос, продолжил: — Да, там работают в большинстве простые люди, которым хорошо платят за молчание. К тому же, за ними постоянно следят, чтобы лишний раз рот не открывали.
— Ладно, сейчас это не имеет никакого значения, но… и много у вас подобных мест? — поинтересовалась не ради интереса, а… Впрочем, именно ради любопытства.
— Достаточно, — ответил вместо Глеба Макс.
— Окей, — выдохнула немного удивленна, открытием. Иметь в распоряжении целую больницу! Хотя чему я удивляюсь? Стоит только вспомнить, где находится офис Макса. — Что было дальше? — решила я продолжить то, ради чего мы здесь, собственно, и собрались.
— Тот день был очень тяжелый для всех. Каждый был погружен в горе утраты, поскольку в той битве каждый потерял брата, друга или просто знакомого, — продолжил Глеб. — Когда мы вернулись в дом, то тебя там уже не было, — закончил он, отводя взгляд к окну. — Первое время мы пытались тебя отыскать. Я, твой дед, да и многие из оборотней, но все было тщетно, — закончил он свой рассказ, вот только я была не уверена, что это конец.
— С этим разобрались, — произнесла спокойно, по крайней мере, я пыталась казаться таковой. — Кто решил ничего мне ничего не рассказывать о Максе? И почему он, — кивком головы я указала на объект разговора. — Думает, что Максимка — твой сын?
— Я так не думаю! — возразил Макс.
— Поправочка: думал, что Максимка твой сын, — исправилась я после замечания.
— Когда мы обнаружили твой побег, я, не раздумывая, бросился на поиски, — сказал Глеб. — А из-за того, что многие были в неведении о твоем побеге, — встретившись с моим вопросительным взглядом, он вымученно вздохнул и проговорил: — Твой дед постарался. Вот поэтому все решили, что Беглые толки мы покинули вместе. Мол, все же пара, которая решила начать все с чистого листа, ну и тому подобное…
— Когда я окончательно пришел в себя, первым делом поинтересовался о тебе, — продолжил Макс. — Михалыч, конечно, ничего не сказал, но нашлись другие «доброжелатели», которые и сообщили о вашем побеге, — хмыкнул он. — Мне рассказывали многое: и о вашей паре, и о предательстве с твоей стороны, но я не поверил этому. Сначала, а когда спустя месяцы мне все же удалось отыскать тебя, понял, что заблуждался, — надменно усмехнулся он. — Я появился на пороге вашего дома, когда у тебя подходил срок рожать. Вы с Глебом так увлеченно планировали, как обустроить детскую, что не замечали ничего вокруг.
Я нахмурилась, вспоминая тот день, а точнее вечер, когда мы с Глебом вновь спорили о детской комнате. Мы не могли определиться в каком цвете в ней должны быть обои, мебель игрушки. Глеб не верил, что у меня будет сын. Он до последнего твердил, что у хранительниц на протяжении многих веков рождаются только девочки, и другого не дано.
Тот вечер вышел самым тяжелым, помню его, как сейчас. Я внезапно почувствовала себя нехорошо, но так и не смогла понять почему. Просто в какой-то момент, когда я в сотый раз объясняла Глебу о том, что со мной все иначе, чем с другими, и пора к этому привыкнуть, грудь сдавила невыносимая боль. Словно сердце обливалось кровью от одиночества и предательства. Я не могла вздохнуть или что-то сказать. Глеб не на шутку тогда перепугался и готов был везти меня в больницу. Но все закончилось так же неожиданно, как и началось. Сейчас мне стало понятно, из-за чего случился тот приступ. Видимо, за этим спором мы не заметили присутствия Макса, а боль, что испытала я, была его.
— Я до последнего надеялся что малыш, которого ты носила под сердцем, мой, — продолжил Макс. — Думал, что ты понесла от меня… — сбоку раздался злой рык Глеба, — Не рычи, — скривившись, бросил Макс. — Это было в прошлом. По-моему, рычать должен я?! — проговорил он, усмехнувшись и посмотрев на меня.
И под его взглядом я почувствовала себя предательницей. Только недавно я уверяла его, что между мной и Глебом ничего не
