Искупление Дамира - Ана Сакру
Хорошо, что я не успела сказать, что мы приедем вдвоем, и теперь не придется выдавать, что, извините, я одна, так как мой кавалер угодил в КПЗ.
Задумываюсь. С одной стороны, ехать никуда не хочется - настроение плещется на минусовых отметках, да и мысли все заняты только Дамом и пугающе туманным будущим. Но с другой...Идея сидеть в номере вечером одной кажется еще хуже - я там сойду с ума.
Потому после секундных колебаний я отвечаю маме, что к семи буду.
* * *Родители мои живут на самом берегу моря в частном доме под Новороссийском, а не в самом городе. Не так уж и далеко, но все-таки каждый раз мотаться туда- обратно, будучи в командировке, было бы не очень удобно. Потому вариант, что я остановлюсь у них, я и не рассматривала, хотя мама, конечно, предлагала.
Сейчас, вернувшись в гостиницу после невероятно тяжелого рабочего дня, я быстренько принимаю душ, переодеваюсь в легкое летнее платье и вызываю такси. Все время гипнотизирую телефон, не выпуская его рук, пока жду заказанную машину, расхаживая по гостиничной парковке.
Неопределенность момента заставляет все внутренности дребезжать, разъедает. И я не знаю, как с этим справиться, как не думать каждую секунду о том, что произошло и чем это грозит. Я написала Дамиру смску просто для того, чтобы следить за галочками прочтения. И моментально позвонить, когда сообщение дойдет до адресата. Пока не дошло...
Звонить снова адвокату? Глупо...
Он опять только и будет повторять свою мантру, что все хорошо.
Что еще я могу?
Я даже не знаю, в каком Дамир отделении, и подозреваю, что адвокат мне не скажет. К концу рабочего дня я накрутила себя настолько, что уже была готова идти к Олегу и вытряхивать из него хоть какие-то новости. Но Каретников уехал из офиса еще утром и больше в нем не появлялся, обрубая мне и эту сомнительную ниточку к Дамиру. Мне ничего не остается, кроме как ждать и лихорадочно вглядываться в галочку не доставленного пока сообщения, состоявшего всего их одного слова "прости".
Движение на дороге было плотным - сказывался сезон и наличие толп отдыхающих. Пока такси неторопливо подбиралось по пробкам к дому моих родителей, уже совсем стемнело, воцарилась теплая южная ночь. Кривые, уходящие вниз к крутому побережью, зеленые улочки, приветливые желтые фонари, знакомые с детства соседские дома, расслабленные, загорелые, улыбающиеся люди, неспешно идущие по узким тротуарам. Сердце тепло защемило от этих картин, возвращающих в прошлое, наполненное родительской любовью и беззаботностью юности.
Машина притормозила около наших голубых ворот. С нарастающим трепетом в груди выбралась наружу, вдохнула соленый от близости воды воздух.
- До, свидания, девушка, - таксист махнул мне, резко трогаясь с места.
- Пока...- пробормотала, не поворачиваясь к нему.
Взгляд прикипел с виднеющемуся за забором белому кирпичному дому, уже почти полностью покрытому разросшимся диким виноградом.
Дом...
Тряхнув головой, чтобы сбросить охватившее оцепенение, я дернула га себя калитку. Закрыто. Хотела было позвонить, но тут дверь неожиданно широко распахнулась и уже через секунду я потонула в удушающе крепких папиных объятиях.
- Женечка, дочь! - пробасил отец, целуя меня куда-то в висок, - Мы уж заждались! Мать звонить хотела, ругаться! Проходи, давай-давай...Худая какая, а-ай! Да нет, красавица, но ты прям таешь, Жень! В Питере не кормит что ли никто?!
- Па-а-ап...
- Ладно-ладно...Все, за стол!
* * *Мама, как обычно, накрыла стол на открытой веранде, увитой виноградом. Черные гроздья изабеллы висели прямо над головой, источая сладко-пряный аромат, перебивающий запах поданных блюд. За столом было шумно: помимо моих родителей и анонсированных тети Гали и дяди Коли, там еще оказалась наша соседка, Зоя Ильинична и ее муж, Валерий Александрович.
Встретили меня так, будто я вернулась с войны. Побитая, исхудавшая, многое пережившая, но главное - живая. Фраза " Ой, да что у вас, в Питере этом" - уверенно выбилась в лейтмотив приятного семейного вечера. И я даже не возражала. Было так шумно, вкусно и уютно, что я почти забыла о потрясениях последних суток. По крайней мере уже не держалась так судорожно за телефон, хоть и заглядывала в него непозволительно часто, постоянно получая недовольные комментарии мамы по этому поводу.
- Жень, рулетики бери, - мама подсовывает мне очередное блюдо с закуской, улыбаясь и подставив кулак по щеку.
- Мам, я уже объелась, правда. Не могу, - вздыхаю, откидываясь на садовой скамейке.
- Ну что не можешь, а? Что ты там съела, - всплёскивает руками на это сидящая напротив тетя Галя и качает головой, - Тростиночка стала совсем. Как замуж выходить? Тебя ж любой нормальный мужик переломит и не заметит.
- Теть Га-а-аль, - закатываю глаза, смеясь. Начинается…- Не переживайте, я гораздо крепче, чем кажется.
- Да? – тетя Галя хитро выгибает бровь, разрезая отбивную на своей тарелке, - А есть-то, кто проверяет, а, Женька? Или у вас там в Питере только эти…Европейцы одни?
- Галка. Хорош мне девку смущать, - гаркает папа, ее младший брат, оглаживая свои усы, - Вечно ты опошлишь все.
- А че тут опошлять-то? Тридцать лет скоро девке твоей. Пора! Она может не знает просто что там куда, так я ей расскажу, - заливисто смеется моя тетка.
Весь стол подхватывает. Только мама недовольно косится на тетю Галю. Она у меня интеллигентная. До сих пор к папиной казачьей родне, простой и шумной, не привыкнет. Пока все отпускают скабрезные шуточки, развивая тему, мама поворачивается ко мне и, подавшись ближе, заговорщически шепчет.
- Дочь, ну а правда, есть кто?
Поджимаю губы, неопределенно веду плечами.
- Пока рано об этом говорить…
- Это почему?
