(не) случайная ночь с боссом - Тая Наварская
Оглядываюсь на Зарецкого, который извлекает из шкафа многочисленные папки с документами, и понимаю, что если он сейчас зайдет в кабинет Мадлены Георгиевны, то выйдет оттуда очень и очень нескоро.
— Антон, — подлетаю к руководителю и впиваюсь в него молящим взглядом. — Мне нужно поговорить с Невзоровой. Это срочно. Пропустишь меня к ней вперед себя?
— Надолго? — интересуется он.
— Нет, максимум минут десять.
— Ладно, иди, — соглашается Зарецкий. — Все равно мне еще пару отчетов надо распечатать. Она же не предупреждала, что приедет.
— Спасибо большое! Я быстро.
Глава 35
Чем ближе я подхожу к элегантной двери из красного дерева, тем громче стучит мое сердце. Волнуюсь неимоверно. Наверное, даже больше, чем в свое время перед встречей с Вавиловым. Ведь Александр всегда был расположен ко мне, а вот Невзорова наоборот — невзлюбила с первого взгляда.
Коротко и формально стучу в дверь. Затаив дыхание, жду ответа.
— Входи, — раздается по ту сторону, и я толкаю позолоченную ручку.
— Еще раз здравствуйте, Мадлена Георгиевна! — шагаю в просторный кабинет, в котором висит запах добротных духов.
— Я вообще-то ждала Антона, — состроив кислую мину, отвечает она.
— Да, я знаю. Но он сказал, что ему нужно еще кое-что распечатать, поэтому пропустил меня вперед, — холодея под ее неприветливым взором, лепечу я. — Дело в том, что мне очень нужно с вами поговорить. Это не займет много времени и…
— Все рабочие вопросы решай через Зарецкого. Он твой руководитель, — обрывает она. — У меня нет ни времени, ни желания возиться со стажерами.
Ее ярко очерченные красные губы кривятся в презрительной усмешке. Надо же, она даже не скрывает, что считает себя выше простых смертных. С каждым днем я все больше понимаю, почему за глаза ее величают Стервеллой.
— В том-то и дело, что мой вопрос носит не совсем рабочий характер, — собравшись с духом, заявляю я. — Он, скорее, личного свойства.
— Личного? — идеальные брови Невзоровой изумленно взлетают вверх. — Хм, ну давай, Морозова, удиви меня.
Начальница глядит на меня, как на забавную зверушку в цирке. Ей нет дела до моих проблем. Она общается на грани издевки, умея унижать одним лишь взглядом.
На самом деле Мадлена Георгиевна — последний человек, с которым я бы хотела поделиться своей проблемой. Но, по иронии судьбы, она именно та, кто может мне помочь.
— Я… Я хотела попросить у вас контакт Александра Анатольевича Вавилова, — запинаясь от волнения, говорю я.
На несколько мгновений между нами повисает пауза. Невзорова пытает меня пристальным взлядом, в котором зреет подозрительное недовольство, а затем откидывается на спинку кожаного кресла и насмешливо изрекает:
— Что ж, тебе и впрямь удалось меня удивить. Позволь поинтересоваться, и зачем же тебе понадобился Александр Анатольевич?
— Мне надо с ним поговорить. Это чрезвычайно важно, — объясняю я. — У меня есть его российский номер, но, очевидно, в Штатах он не обслуживается.
— И о чем именно ты хочешь с ним поговорить? — продолжает допрос она.
— Это… Это очень личное, Мадлена Георгиевна. Извините, но я не могу вам сказать.
Слова даются мне очень тяжело. И я выговариваю их только благодаря тому, что помню о конечной цели.
— Но в таком случае я не могу дать тебе его номер, — ехидно отзывается Невзорова.
Эх, все-таки она настоящая мегера. Отказывает мне, а у самой в глазах горит огонек мрачного удовлетворения. Ей нравится смотреть, как люди мучаются.
— Поймите, пожалуйста, ситуация очень сложная. Я бы не стала вас просить, но у меня нет другого выхода!
— А ты не думаешь, что Вавилов против того, чтобы его личные контакты становились достоянием общественности? — язвит Мадлена Георгиевна.
— Ну что вы? Я только для себя…
— С чего ты вообще взяла, что он хочет тебя слышать? Возомнила себя особенной? — из каждого ее слова сочится яд. — Мне кажется, если бы он хотел поддерживать с тобой связь, то непременно бы поделился номером. М? Как считаешь?
— Он… Он кое-чего не знает, — дрожащим голосом произношу я. — И я обязана ему об этом рассказать.
— И чего же такого важного ты можешь ему сообщить? — Невзорова утомленно качает головой.
Видно, что она не воспринимает меня всерьез. Мой голос для нее — надоедливый шум. Мои слова — не несут никакого смысла. Мне не остается ничего иного, кроме как приоткрыть завесу тайны. В противном случае я от нее вообще ничего не добьюсь.
— Я беременна, Мадлена Георгиевна. От него.
Теперь пути назад нет. Я во всем призналась. Наверняка Невзорову не обрадует эта новость, но теперь она, по крайней мере, знает, что я навязываюсь Вавилову не просто так.
— Ты беременна? — непривычно сипло переспрашивает она. — Думаешь, я в это поверю?
— У меня есть справка! — обиженно выдаю я. — И вообще… Беременность, как и отцовство, в наше время легко доказуемы!
Невзорова молчит. И я вдруг замечаю, что на ее по обыкновению идеально матовом лице проступают красные пятна. Они покрывают ее щеки, лоб и даже шею. Начальница в бешенстве, в этом можно не сомневаться. Того и гляди взорвется.
— Думаешь, что сможешь заполучить его, мерзавка? — с неожиданной ненавистью шипит Мадлена Георгиевна, поднимаясь со стула и по-змеиному медленно двигаясь на меня. — Даже если ты беременна, это ничего не меняет! Он никогда не будет твоим!
— Вы не имеете права, — блею я. — Не имеете права решать за него…
— Поверь, ты не первая и не последняя влюбленная в Сашу дурочка, которая не брезгует грязными методами, чтобы привязать его к себе!
— Какие еще грязные методы? — шепчу в ужасе. — Это вышло случайно…
