Точка невозврата - Maddy Green
— Тебя это абсолютно не касается Калинин, понял? Уж помолчал бы!
— Ах вот значит как? Хм… Интересно… Интересно… — сощуривается недобро. — Смотрю и зубки себе отрастила, раз пытаешься укусить…
— Серёж, прекрати… — становится жутко душно от такой близости и я нутром уже чуяла, как он весь распалялся внутри и ему нужна была всего лишь искра, чтобы взорваться.
Вдох- выдох, необходимо было его успокоить…
— А не то что?
— Давай просто оставим выяснения наших отношений на потом, нужно что-то решать с твоей девицей… Она сказала, что распространит эти фотографии на весь Тамбов Серёж…
— И что?
— Как понять «и что»?! Ты себя слышишь?!
— Или может ты переживаешь, что твой новый ёбарь их увидит?!
— Прекрати вести себя как придурок Калинин!
— Нет Калинина, я ещё даже не начинал себя так вести, — ухмыляется и резко встаёт, потянув меня за собой.
Отшвырнув ногой мой стул, подхватывает меня под бёдра и усаживает за приставной столик. Задирает моё платье и силой втискивается между моими ногами:
— Серёжа!
— А вот теперь поговорим…
Всё произошло так стремительно, что я не смогла вырваться, любое моё движение лишь ещё теснее прижимало к нему, чем кажется только распаляла сильнее, потому что я чувствовала его эрекцию.
— Пусти! Дай слезу!
— Из-за него ты решила развестись?
— Господи… Из-за твоей девицы Серёж, которой ты заделал ребёнка! Вот из-за кого!
— Что ты мне сейчас заливаешь?! Ты подала на развод ещё месяц назад, а Маша приезжала на днях, значит и о беременности ты узнала на днях!
— А-а, ты даже в курсе её приезда… Понятно… Виделись наверное, да? Заодно и потрахались наверное, по старой памяти…
— Ревнуешь?
— Какой же ты придурок Калинин…
— Какой?
— А вот такой! Пусти! — начинаю с новой силой вырываться, но Серёжа только усмехнувшись, перехватывает мои руки и заводит их за спину.
— Ревнуешь значит… — смакует каждое слово и впивается больно в губы, но поцелуй выходит смазанным, потому что я уклоняюсь от его губ во все стороны.
— Я всего лишь пытаюсь донести до тебя, как нелепо могут звучать твои слова про «мифические потрахушки и ёбаря»! Ревность тут абсолютно не причём!
— Заткнись! — рычит так, что по спине ползут мурашки. — Слушай внимательно Света и запоминай: завтра же с утра первым делом едешь в ЗАГС и забираешь заявление, которое ты там успела настрочить…
— И не подумаю! Пусти сказала!
— Богом клянусь, если не закроешь сейчас рот, я тебе его сам закрою! Услышала?! — он с такой силой сжимает мои руки, что от боли на глазах невольно выступили слёзы. — Или что ты думала, я тебе позволю похерить одиннадцать лет нашего брака, чтобы какой-то хер с горы растил вместо меня моего же сына?! Да ты в край ебанулась, если действительно в это дерьмо верила! Сука! А я тут голову ломаю, не наседаю, даю время остыть, изобретаю блять велосипед, в надежде всё наладить, заслужить прощение, а ты значит уже вовсю ноги раздвигаешь?!
— Серёжа…
— Дальше, — отрезает жёстко, не давая даже вставить слово. — Собираешь манатки и чтобы к вечеру, когда я вернусь с работы, ты с моим ребёнком была уже дома, поняла?
— Я не вернусь Серёж… Пусти пожалуйста, мне больно… — пытаюсь высвободить руки, но вырваться из его железной хватки невозможно.
— Тогда можешь попрощаться с сыном… Я костьми сука лягу, но ребёнка ты не получишь! — словно острым лезвием проходится по самому больному муж. — Всё пущу в ход, все связи подниму, я такой образ тебе нарисую, что ни один здравомыслящий судья тебе не передаст опеку, ни жилья, ни работы, да ещё и по поблядушкам бегаешь, всех соседей наших заряжу, ни одной положительной характеристики не получишь, ни с места работы, ни по месту жительства! А эти фотографии полностью подтвердят мою версию…
— На них не только я! — выдавливаю из себя слабо, осознавая, что Сергей с легкостью воплотит угрозы в жизнь.
— Если ты не заметила, на них легко узнаваема только ты, а я там поскольку постольку, со спины почти все кадры! Голый мужик, как голый мужик!
— Больно! Прекрати!
— Ты с ним трахалась?! Отвечай блять!
— Ты больной Калинин! Пусти!
— Трахались значит… — в конец обезумел он и ухватив за подол разрывает пополам моё платье. — Охуеть, ты ещё в чулках разгуливаешь?! Ах ты сука, так ты от него ехала в таком виде или после нашей встречи намыливалась?! У тебя я смотрю недотрах… Ну ничего, сейчас я тебя так оттрахаю, что мало не покажется!
И начался ад…
Его руки были везде, его губы были везде, на мои жалкие попытки чудом как-то отбиться или докричаться — он не реагировал, повалил на стол, силой сорвал трусики и полностью обездвижив вошёл в меня…
Я услышала свой собственный душераздирающий крик…
Сил сопротивляться становилось всё меньше, навалившись всем телом он причинял ужасную боль с каждым толчком, острые грани стола больно впивались в кожу, я кричала сколько могла… До хрипоты, а он как сумасшедший повторял лишь одно: «Потаскушка!»…
Не знаю, сколько по времени продолжался этот ад, в какой-то момент тяжесть куда-то делась…
Я не понимала что происходит, было лишь одно единственное желание — прикрыться и где-то спрятаться от всего мира…
Не в силах подняться, я перекатилась на бок и свалилась со стола на пол… Боли я уже не чувствовала, потому что болело разом всё моё тело…
Дальше всё было как в тумане, до меня доносились только мат и крики, перед глазами мерещился Олег и прикрыв глаза, я провалилась в небытие…
