Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 2008 год
Впрочем, заезжим путешественникам особенно ничего не грозит. Аборигены весьма низко ставят боевые и прочие способности белых людей и к туристам относятся в лучшем случае с добродушной снисходительностью, в худшем — с некоторым презрением. Достойными соперниками считают только соседей по «раю». Междуречье Омо, Баро и Кибиша — район извечных конфликтов населяющих его племенных групп. Территориальные споры за владение лучшими пастбищами и водопоями для скота оборачиваются, особенно в годы бескормицы, жестокими и кровавыми стычками, в которых убийство иноплеменника воспринимается как доблестный поступок.
Здешние мужчины гордо демонстрируют увечья и шрамы от старых ран, но существуют и особые знаки воинского отличия. Когда воину сурма, мурси, боди или каро удается убить члена враждебного племени, он делает себе глубокую подковообразную насечку на предплечье. Если убитый — мужчина, то на правой руке, если женщина — на левой. Когда «орденские планки» занимают уже все свободное пространство на руках, новые насечки приходится делать на бедрах и других частях тела.
По одной из версий, губной диск вставляли девочкам, чтобы сделать их менее привлекательными для охотников за рабынями. Самим женщинам мурси их украшение очень нравится. Фото: GETTY IMAGES/REPORTAGE/FOTOBANK.COM
Красота требует жертв
Местные женщины — а среди них встречаются и настоящие красавицы — считают, что шрамы украшают не только мужчину, и охотно создают рельефные узоры на собственных телах. Чтобы рубец получился выпуклым, в разрез на коже втирают золу, едкий сок растений или даже помещают личинки насекомых — после заживания раны желвак гарантирован.
У женщин сурма, мурси и некоторых других племен есть и иные украшения — губные диски. Сотворить такое украшение — дело не одного дня: по достижении девушкой брачного возраста (он здесь довольно поздний — 18—20 лет) ее нижнюю губу протыкают и в образовавшуюся прорезь вставляют небольшую гладко обструганную дощечку или пластинку из обожженной глины. Чтобы она лучше держалась, нижние резцы барышням при этом выбивают. По мере того как губа растягивается, пластинки заменяют на более широкие, до тех пор, пока они не достигнут размера блюдца. Когда украшение снимают, оттянутая губа свисает почти до уровня груди, словно уздечка, в которую женщина может легко просунуть обе руки. Назначение губных дисков достоверно неизвестно: то ли оберег от злых духов, то ли демонстрация богатства рода. Несомненно одно — современные обладательницы губной «тарелки» очень гордятся ее размером и узором и никогда не выходят «в свет» без украшения.
Гораздо меньших жертв требуют оригинальные прически, на которые обитатели долины большие мастера. Знакомые всем косички-дреды при всей своей многочисленности заметно уступают «башням», которые хамар сооружают у себя на голове с помощью глины, выдолбленных тыкв и птичьих перьев. Мужчины племени дассанеч вплетают в волосы цветные нити так ловко, что получается замысловатая «тюбетейка». В племени сурма и мужчины, и женщины волосы бреют. Иногда наголо, но чаще оставляя на макушке пряди различной, порой весьма причудливой формы: например, пикантный хохолок, или изящную полоску поперек обритого черепа. Нередко оставшиеся волосы окрашивают в разные цвета.
Эксперименты в области цвета и рисунка достигают апогея в росписи по телу. Белые и красные узоры на темном «полотне» кожи — визитная карточка людей с берегов Омо. Аборигены покрывают себя разного рода полосами и точками с головы до пят, компенсируя таким образом почти полное отсутствие одежды. Обычай расписывать себя, известный у многих других народов, связывается, как правило, с необходимостью продемонстрировать социальный статус или принадлежность к определенному племени. Но глубинная подоплека — это все-таки творчество… Наиболее преуспели в бодиарте каро и сурма. Дети, взрослые и старики этих племен могут менять «окрас» по несколько раз на день, как костюм. Искупался — и тут же заново раскрасился: белым по черному.
Если этот юноша из племени бешадар не удержит равновесие и упадет, ему придется еще год ждать следующей возможности доказать, что он «не мальчик, но муж». Фото: Фото: GETTY IMAGES/REPORTAGE/FOTOBANK.COM
Делу — час, потехе — время
Всевозможные манипуляции с собственным телом — такое же важное занятие для аборигенов юго-западной Эфиопии, как и забота о пропитании, если не важнее. Пока мужчины племени пасут стада, они украшают себя узорами или изобретают сложные головные уборы. Женщины, оставшиеся в деревне, в свободное время натирают друг друга медом диких пчел и делают прически. В общем, как и положено в «райском саду», его обитатели без нужды себя не перетруждают, зато не упускают случая повеселиться. Главное развлечение — танцы: бешено-динамичные, буквально до изнеможения. Высокие прыжки, вращения, наскоки друг на друга, «бодания». Вообще многие танцевальные па имитируют движения животных, особенно близких скотоводам.
Танцы сопровождают все ритуалы, большинство из которых связаны с возрастными испытаниями (инициациями) и приобретением нового социального статуса. Так, смотринам невест и заключению браков у сурма и мурси предшествуют жестокие палочные бои — донга. А у хамар, бешадар, каро и некоторых других племен этой местности практикуется такое испытание, как булджампинг — прыжки, а точнее бег по спинам быков. Сначала от участника ритуала требуется пробежать, не падая, по спинам поставленных в ряд вплотную друг к другу животных, которых в это время удерживают за хвосты соплеменники. Успешно пройдя его, он становится «мажа», то есть может по праву считаться мужчиной и выбрать себе жену.
Важной завершающей частью этого обряда является ритуальное бичевание девушек. Происходит это следующим образом. Доведя себя сначала до экстаза бешеными, ритмичными танцами, девушки начинают преследовать прошедших испытание юношей мажа демонстративными сексуальными приставаниями. Те, в свою очередь, отгоняют их и при этом хлещут жесткими, словно прутья, стеблями тростника. Хлещут больно, до крови. Но девицы не ропщут, а, напротив, принимают это как должное, как признак силы и верности. Шрамы, которые остаются от этой порки, затем гордо демонстрируются как своеобразные знаки женской чести.
Отлично выделанные бычьи или козьи шкуры составляют единственный предмет женского гардероба: их носят на манер передника или обматывают вокруг бедер. Фото: Фото: GETTY IMAGES/REPORTAGE/FOTOBANK.COM
Жена как предмет роскоши
Собственно процедура вступления в брак проста. Она ограничивается тем, что жених сговаривается с отцом невесты о размере выкупа. Поскольку главную роль в экономике племен Омо играет скот, он и является мерилом их благосостояния и своего рода денежной единицей. В среднем жену можно «сторговать» за 8—10 коров (быки в оплату не идут, только коровы). Для Эфиопии это целое состояние, и далеко не каждый мужчина может позволить себе иметь супругу. У тех кто богат бывает и пять, и восемь, и более жен.
После уплаты выкупа счастливец забирает девушку из дома родителей и, независимо от того, какой по счету женой она является, строит ей отдельный дом. Туда она приносит свое приданое, состоящее обычно из одежды, нескольких мешков зерна кукурузы или дурры (вид сорго), десятка кур и других мелочей, необходимых для обустройства быта. Сам супруг своего отдельного дома, как правило, не имеет и ведет полукочевой образ семейной жизни, проживая попеременно в домах своих жен, которые ставятся неподалеку друг от друга, часто даже в одном большом огороженном дворе — краале.
В случае если жена умирает вскоре после вступления в брак, муж вправе потребовать от ее родителей вернуть выкуп. Но чаще этот вопрос решается по-другому: если в семье невесты имеется другая дочь, достигшая брачного возраста, то вдовец взамен умершей получает ее. Если же девочка еще слишком мала, то родители заранее обещают ее зятю. За добрачным поведением «помолвленной» строго следят, в противном случае семье придется возвращать выкуп.
Многие детали общественного устройства и быта племен долины Омо стали известны лишь в последнее время. Открывая заново эти удивительные народы, антропологи и этнографы все чаще приезжают на эти территории, чтобы описать языки и зафиксировать на пленку обряды. Они торопятся изучать их культуру, надеясь понять, например, что означают орнаменты, которыми покрыты их тела, каковы корни и побудительные мотивы их искусства. Ученые не случайно спешат — все это нужно успеть, пока цивилизация в виде строящихся дорог и электростанций еще не охватила эти края, пока местные племена остаются хозяевами своего «райского сада».
