Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1992 год
— Понимай.
И он исчез.
— Ну, что ты на все это скажешь, Жан?
— Ничего страшного. Если хочешь, можешь пойти к Куру, там я раздобуду тебе каноэ, еды и парус тоже раздобуду. Можешь уплыть морем.
— Но мне далеко надо, очень далеко, Жан. Одному не добраться. Все равно спасибо за предложение. Если другого выхода не будет, так и поступим.
Китаец уделил нам большой кусок капустного листа, который мы и съели. Стоящая штука, с острым свежим привкусом ореха. Жан вызвался нести караул. Я натер табачным соком лицо и руки — москиты вновь начали донимать. И уснул.
Разбудил меня Жан.
— Папийон, вроде бы кто-то насвистывает «Ла Мадлон».
— А сколько сейчас?
— Не очень поздно. Где-то около девяти.
Мы вышли на дорогу. Ночь стояла страшно темная. Свист приблизился, и я ответил. Так мы пересвистывались некоторое время и наконец сошлись. Их было трое. Каждый по очереди пожал мне руку. Скоро взойдет луна.
— Давайте присядем вот тут, у дороги, — сказал один из них на чистейшем французском. — Пока темно, нас никто не увидит. — Подошел Жан. — Сперва поедим, говорить будем потом, — продолжал образованный китаец.
И мы с Жаном принялись за еду. Сперва это был какой-то горячий овощной суп, затем последовал тоже очень горячий сладкий чай с привкусом мяты — изумительно вкусный.
— Значит, вы — близкий друг Чанга?
— Да. Он сказал, что я должен разыскать здесь Куик-Куика и продолжать побег с ним. Я опытный моряк. Вот почему Чанг хотел, чтобы я забрал его брата. Он мне доверяет.
— Понимаю. А какая у Чанга татуировка?
— Дракон на груди и три точки на левой руке. По его словам, эти три точки означают, что он являлся одним из предводителей восстания в Пунта-Кардон (Венесуэла.). А лучший его друг был предводителем другого восстания — Ван Ху. И потерял руку.
— Это я и есть, — сказал китаец. — Да, теперь сомнений нет: вы друг Чанга, а значит, и наш друг тоже. Дело в том, что Куик-Куик сам в море выйти не может, не умеет управлять лодкой. Сейчас он один в джунглях, километрах в восьми отсюда. Добывает древесный уголь. Друзья этот уголь продают, а деньги относят ему. Когда накопит достаточно, купит лодку и будет искать компаньона по побегу морем. Там, в джунглях, он в безопасности. На островке, окруженном непроходимыми болотами, куда никто не сможет пробраться, не зная пути. Тут же засосет. Я приду на рассвете и отведу вас к Куик-Куику.
Мы пошли краем леса» так как луна взошла уже высоко и прекрасно освещала все вокруг в радиусе пятидесяти метров.
Дойдя до деревянного моста, он сказал:
— Укройтесь здесь, под мостом. Поспите, а утром я вас заберу.
Мы пожали друг другу руки, и китайцы ушли. Жан сказал:
— Папийон, вам здесь спать не стоит. Идите в лес, а я
останусь. Когда он придет, позову.
— Прекрасно! — Я отправился в лес, сытый и донельзя довольный тем, как складываются обстоятельства, и уснул, выкурив предварительно несколько сигарет подряд.
Ван Ху был в назначенном месте еще до восхода солнца. Минут сорок мы шли по дороге довольно быстро, но затем взошло солнце, и издали послышался звук приближавшегося трактора. Мы нырнули в. лес.
— Прощай, Жан! Желаю удачи. Господь да благословит тебя и твою семью!
Я все же заставил Жана взять пятьсот франков. На тот случай, если с Куик-Куиком не выгорит, он объяснил мне, как добраться до деревни, где он жил, и описал место на дороге, где мы могли встретиться. Он бывал там три раза в неделю. Я пожал руку этому доброму и честному негру, и мы двинулись дальше. Шли мы довольно быстро, когда путь преграждали ветки или лианы, Ван Ху обрубал их мачете или просто раздвигал руками.
Куик-Куик
Часа через три мы вышли к огромному болоту. На гладкой грязно-коричневой поверхности воды плавали водяные лилии и стебли каких-то растений с плоскими зелеными листьями. Мы двинулись вдоль берега.
— Смотрите, не оступитесь, — предупредил Ван Ху. — Одно неверное движение — и конец.
— Давайте вы вперед. Буду идти след в след за вами.
Впереди метрах в ста пятидесяти показался островок.
Над деревьями поднимался дым. Должно быть, брат Чанга жег там древесный уголь. Сбоку я заметил в грязи крокодила, вернее — один его глаз. Интересно, чем они здесь питаются, в этих болотах?..
Пройдя по берегу еще с полкилометра, Ван Ху остановился и громко запел по-китайски. На берегу островка показался человек. Маленького роста, в одних только шортах. Китайцы заговорили. Они тараторили, как сороки, без умолку, и я уже начал терять всякое терпение, когда наконец Ван Ху обратился ко мне:
— Идемте!
Теперь мы почему-то повернули обратно.
— Все в порядке. Это приятель Куик-Куика. Сам Куик на охоте, но скоро вернется. Надо подождать здесь.
Мы сели. Примерно через полчаса появился Куик-Куик — маленький, сухопарый, пепельно-желтый, с покрытыми черным лаком зубами. Впрочем, взгляд у него оказался открытый и умный.
— Вы друг моего брата Чанга?
— Да.
— Очень рад. Можешь идти, Ван Ху.
— Спасибо.
— Вот, возьми себе птичку.
— Нет, спасибо, — Ван Ху пожал мне руку и ушел.
Мы с Куик-Куиком двинулись вдоль берега. Впереди бежал маленький поросенок. Куик-Куик ступал строго по его следам.
— Осторожней, Папийон. Стоит только оступиться на самую малость — и ты в болоте. Это тот случай, когда спутник уже ничем не может помочь — иначе засосет обоих, а неодного. Постоянной тропы здесь нет, болота все время в движении, перемещаются. Но поросенок всегда находит тропу.
И верно — черный поросенок беспрестанно Обнюхивал пятачком грязь и, быстро перебирая короткими ножками, продвигался вперед. Китаец говорил с ним на своем языке. Я следовал за ними, совершенно завороженный видом этого маленького существа, которое повиновалось китайцу как собака. Куик-Куик не сводил с него глаз, и я тоже, словно загипнотизированный. Поросенок достиг острова, не запачкав копытец больше чем на несколько сантиметров. А мой новый товарищ, поспешая за ним, повторял:
— Ступай по моим следам, только по следам... И быстрее.
По пути поросенок сделал два зигзага. Пот так и лил с меня градом. Мало сказать, что я струхнул, я просто сходил с ума от страха, опасаясь, а не предназначена ли мне та же судьба, что и бедняге Сильвену, та же ужасная смерть? Он прямо как живой так и стоял у меня перед глазами, причем тело, наполовину увязшее в трясине, я видел довольно смутно, а вот лицо у него было мое...
— Дай руку! — и маленький тощий Куик-Куик помог мне вскарабкаться на берег.
— Да уж, приятель, легавые вряд ли сюда доберутся!
— Уж что-что, а насчет этого можешь быть спокоен!
Мы двинулись в глубь острова. Запах горелого древесного угля проникал в легкие, я закашлялся. Прямо перед нами дымились две черные кучи. Тут можно не беспокоиться и насчет москитов, вряд ли они станут донимать. В дыму вырисовывались очертания хижины, стены и крыша которой были сплетены из пальмовых веток. Была там и дверь, а перед дверью стоял маленький китаец, тот самый, которого я видел на берегу.
— Доброе утро, мисе!
— Говори с ним только по-французски, — предупредил Куик-Куик. — Это друг моего брата.
Чинк, с виду почти карлик, обозрел меня с ног до головы и, видимо, удовлетворенный тем, что увидел, протянул руку, щербатый рот расплылся в улыбке.
— Входите, присаживайтесь!
Единственная комната, она же кухня, была чисто прибрана. На огне в большом котелке что-то варилось. Только одна постель, сделанная из веток и возвышающаяся на метр от земли.
— Помоги устроить ему лежанку.
— Да, Куик-Куик.
Через полчаса они соорудили мне спальное место, и мы сели есть. Сначала китайцы подали суп, совершенно великолепный, за ним последовали рис и мясо, тушенное с луком.
Этот парень, приятель Куик-Куика, как раз и занимался продажей угля. На острове он не жил, и в эту же ночь мы с Куик-Куиком остались одни.
— Это правда, я спер у начальника уток, поэтому и ударился в бега.
Мы сидели у огня, сполохи пламени освещали время от времени наши лица. Мы напряженно разглядывали друг друга, каждый, говоря о себе, старался понять, что представляет собой другой.
Лицо Куик-Куика вовсе не было желтым — солнце придало коже глубокий медный оттенок. Очень узкие быстрые глаза смотрели прямо. Он курил длинные сигары, которые скатывал сам из каких-то черных листьев.
— Ну я и удрал, потому что начальник, чьи были утки, собирался меня убить. Три месяца уже прошло. Самое паршивое, что деньги, вырученные за уток и две кучи угля, я проиграл.
— А где вы играете?
— В джунглях. Там каждую ночь собираются китайцы из Инини и вольняшки из Каскада.
— Так ты решил бежать морем?
— Да, решил. Поэтому и торгую углем, чтобы накопить денег и купить лодку. Но надо найти человека, который бы умел с ней управляться и хотел бы бежать со мной. Недели через три будет еще уголь. Как продам, можно будет покупать лодку и в путь, если ты, конечно, не против.
