Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина
Осторожно приоткрываю дверь в небольшой коридор. За ним просторный холл, а уже дальше — гостиная. Оттуда доносятся звуки телевизора и звонкий голосок Миланы.
Ну…здравствуйте, мои хорошие!
Я прокрадываюсь вплотную к гостиной, которая сейчас освещена электрическим камином и торшером в виде хромированной стойки, на конце которой виднелся плафон из матового стекла.
Ну, вперед! Становлюсь в мостик и, осторожно перебирая конечностями, подметая пол париком, эффектно вхожу в гостиную. Не забывая шипеть:
— Я пришла за вашими душами, у-у-у-у-у-у!
В гостиной воцаряется тишина. Вот просто моментально. А я громко сглатывая, застывая в нелепой позе.
Потому что это не телевизор работал.
Из рук стройной светловолосой женщины падает бокал. С тихим звоном разлетается на осколки. Но на него никто не смотрит.
Глаза и рот Миланки медленно, но верно увеличиваются. Примерно так же реагирует и сидящий рядом с ней крепкий бородатый мужчина в годах.
— Папа, мама, — Тимофей почесывает покрытый легкой щетиной подбородок, изучая меня, — позвольте вам представить мою жену Еву.
* * *Мне сейчас одновременно хочется перекреститься, выругаться и расхохотаться.
И да, идея с ремнем и чьей-то красивой задницей мне прямо вот нравится все больше и больше.
— Папа, мама, позвольте вам представить мою жену Еву.
— Бабуль! — Милана же не может долго молчать. — Я хочу такой костюм на Хэллоуин!
— Дорогая, — мой отец качает головой. — давай все же остановимся на розовом единороге?
— Отстой! — сообщает Милана. — Никто не носит костюмы единорогов! Ева, ты мне сошьешь такой костюм?
Ну давай, дорогая, жги! Я, пока Ева подыскивает слова и нервно улыбается, успеваю убрать осколки бокала. И на всякий случай забираю бокал у папы. Мало ли что еще эта ненормальная выкинет. А у меня родители, конечно, сильные люди, но все же не привыкшие к такому перфомансу.
— Нас не было неделю. — задумчиво тянет мама, продолжая с интересом разглядывать Еву. Та зачем-то отряхивает свой окровавленный балахон. Типа, он так лучше станет выглядеть?!
— Самые лучшие вещи всегда случаются внезапно. — ебушки-воробушки, она заговорила! И голосок такой прямо ангельский.
— О да, тут я не могу не согласится. — кивает мама.
Ева улыбается, отчего я невольно вздрагиваю. Она еще и зубы себе через одного вычернила. Твою мать, как это развидеть?!
— Давайте я себя в порядок приведу и спущусь к вам? — о, смотрите-ка, в кои то веки в ее голову зашла здравая мысль.
— Конечно, конечно, — кивает мама, у которой глаза все еще круглые и слегка выпученные, — а вы кем работаете, Ева? Или были на костюмированной вечеринке?
— Какая вечеринка! — машет рукой моя невообразимая женушка. — Я в универе работаю.
Папа отчетливо икает. Видимо, представил в лицах как Ева преподает в таком образе.
— Идем. — тоже направляюсь к лестнице на второй этаж. — Идем, дорогая.
Я ее сейчас убью и меня оправдают.
— Пока ужин разогрею. — сообщает мне в спину мама. — Ева, вы, наверное, проголодались. Обожаю поесть на ночь.
— Я тоже! — сообщает женушка с самым радостным выражением лица, которое сейчас выглядит страшненько из-за грима. — Я вчера там много всего приготовила!
— Не беспокойся, дорогая. Приводи себя в порядок, а мне поможет Милана.
Я уже едва ли не подталкиваю Еву, чтобы она поторапливалась. Что вообще происходит? Где она была и почему явилась в таком…виде? У нее детство головного мозга?
— Стоять! — перехватываю Еву когда она собирается пройти в гостевую. — У нас тут произошли небольшие изменения. Тебе сюда.
— Почему ты не сказал, что твои родители приезжают?! — на меня точно дикая кошка шипит. — Нет, мне пофиг, но, блин! Тимофей Сергеевич, у вас мозги где? А если у них сердца были бы слабые?
— Да неужели госпожа Соколова задумалась о возможных последствиях своих поступков?
Меня игнорят. У Евы тут новая проблема. Надуманная.
— Какого хрена?! — мы так мило шипим друг на друга. — Почему мои вещи в твоей спальне?!
— Освежу твою память. Для всех — у нас нормальный брак, а не его, как ты там сказала, пробник. Родители останутся у нас на день или на два. Надеюсь, ты не храпишь и не пускаешь во сне слюни.
Вот что бы сделали на ее месте те женщины, с которым я сталкивался. Скорее всего изобразили бы смущение, возмущение или чего там, начали говорить, что они спят исключительно в красивых позах, не храпят и питаются исключительно бабочками и розами.
Но это же Ева.
— У меня обильное слюноотделение. — кивает она. — Могу в рот тебе плюнуть, хочешь? Храплю как медведь. Можно тебе буду храпеть прямо в ухо? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Можно я ее отшлепаю? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Так, — Ева уже переключилась на другое. — ладно, у тебя тут кровать больше, чем в гостевой. Думаю, поместимся.
— Ты любишь спать справа или слева.
В ответ невинный взгляд и нежный голосок:
— Поперек.
Кажется, у меня появилась склонность к садизму.
С другой стороны, такая точно заставит Ингу свалить в дальние дали.
— Хорошо, можешь спать поперек. — я подмигиваю, надеясь, что это не выглядит как нервный тик. — На мне.
Ева открывает рот, чтобы явно сообщить очередную колкость и…молчит. Только почему-то смотрит мне в район лба и начинает краснеть. Прямо вот волной: от шеи до щек. Затем бледнеет, после чего резко отводит взгляд и даже отворачивается.
Ну супер! Ей еще на меня и смотреть противно?!
Или… — я недоверчиво хмыкаю. Нет, черт возьми. Она смутилась.
Тут что-то точно щелкнуло. Подозреваю, что
