Няня без башни - Инга Максимовская
– Что себе позволяет челядь, дорогой? – а вот Ольга вне себя от ярости. И я ее даже мог бы понять, если бы мог сейчас вообще соображать. Отпечаток обветренных губ на моем лбу жжет, как пулевое отверстие. Напрочь мозг вышибает. – Нянька должна знать свое место.
– А ты свое, – рычу я, непонятно от чего я злюсь на Ольгу. Сейчас она права. Я женюсь на ней. Я так решил. Я так хочу. А я всегда делаю только то, что я хочу. Заслужил это право, выгрыз у судьбы. – В этом доме я буду решать, где чье место. Ясно? Люся, вы перешли все границы дозволенного.
– Зато вы порозовели. А то были похожи на бледного Кощея. Бу-бу-бу, – корчит рожицу злобную адская нянька. Скалит чертовы зубы. И тяжелеет у меня сейчас совсем не голова. Надо бежать отсюда. К чертовой матери. Все равно куда. Лишь бы подальше. – А вам, будущая хозяйка царских конюшен, нужно бы быть более уверенной в своей неотразимости и в своем мужчине.
Она дразнит Ольгу. Специально, чтобы я повелся и ее выгнал, как она того хочет. Охрана мне доложила, что эта конопатая сегодня сбежать пыталась. Наверное нужно было ей позволить это сделать. Не наверное, а точно. С ее появлением в моем доме все перевернулась с ног на голову. И мне это… Не нравится?
– Люся, вы…
– Уволена?
– Папочка, не увольняй Люсю. Мы поедем с… новой мамой куда скажешь. И будем слушаться. И на свадьбе вашей понесем шлейф невестиного платья и даже не…
– Не дождетесь. У вас входной без права выезда в город, – я ухмыляюсь. Адская нянька кажется лопнет сейчас, аж ноздри раздула как цирковая лошаденка. А веснушки на покрасневшем лице еще ярче стали. – Ну, или можете разобрать вещи моей невесты.
– Вы по пути в аптеку заедьте, вам надо, – рычит адская нянька. – Губазакатин купите. Ей, это что, я не поняла? – за окном эвакуатор, вызванный начбезом начал свою работу. – Куда это… Это мой мотоцикл. Ба с вас сдерет вашу богатейскую…
– Хорошо провести время, девочки, – хмыкаю я, направляясь к выходу. А день то и ничего стал. Мне нравится злить няньку, уж не знаю от чего. Очень нравится. И Ольга отомщена. По крайней мере на ее губах змеится улыбка. Определенно из нее получится хорошая жена витрина и не любящая, но боящаяся потерять статус и деньги, мать. Я все делаю правильно.
Люся Зайка
«Милый, милый людоед,
Смилуйся над нами,
Мы дадим тебе конфет,
Чаю с сухарями!»
– А потом она таскала нас по дурацким магазинам. И заставляла мерить платья и балетные пачки, представляешь? И вот так делала, – басом всхлипнула Анютка, задрав глаза к потолку, очень, кстати, похоже, копируя поганку Лелечку.
– И вот так говороила «Ой, девачкиииии, вы просто куколлкииии», – треснула чашкой по столу Анечка. – Если папа на ней женится, то пусть лучше нас отправит в сразу в ад. Мы там сразу затеряемся в толпе демонов в том, что эта выдра крашеная нам купила. Люся, это кошмар. Налей еще компоту мне, и вон тот пирожок дай, пожалуйста.
– Да, а еще она нас кормила соплями с семенами чиа, и соплями из устриц. Анечка выплюнула гадость какой-то тетеньке в сумку. Она так орала, ужас. А я успела спрятаться в тубзике. И дяденькам охранникам пришлось ломать двери, потому что их заклинило. Точнее, это я их заклинила, чтобы эта дура не могла меня оттуда достать. И Лелечка потом ходила вопить к начальнику ресторана, что у них совсем все не приспособлено для женщин с детьми. А потом она наголосилась, нас забыла и ушла. А дядька директор хотел полицейских позвать, чтобы нас им отдать. Хорошо Яночка все цифры запоминает сразу и быстро, и твой телефон вспомнила. А то бы упрятали нас сейчас в кутузку, и «не жди меня мама». В общем, это был кошмар кошмарский.
Я сижу, и наверное ликом сейчас похожа на перезревший помидор. Готовый вот-вот треснуть изнутри. Ну, или пойти и треснуть чертову выдру, которая забыла моих девочек в дурацком ресторане. Они позвонили мне полтора часа назад, напуганные и плачущие. И мне пришлось брать на таран гребаные ворота, потому что самодур Метельский, приказал не выпускать меня с территории его замка. Хорошо Юрец приварил к люльке бабулиного байка решетку, похожую на таран еще год назад, и косуху крепил изнутри какой-то дрянью, которую не пробил дротик. Иногда изобретения моего братца даже бывают полезны. И я чуть сума не сошла, пока летела до названного девочками ресторана, слушая сирены ДПСной машины за моей спиной. А эта проклятая ведьма так до сих пор и не вернулась. И любящий папуля тоже. Как сбежал из родной хаты, так и не появлялся. И слава богу. А то бы я…
– Вкусно, – промычала Анютка, набив рот бабулиной выпечкой, выдергивая мой ззлой гений из кровожадных мыслей о карах, которые я придумывала для хозяина этого дома и его невестушки. – Люсь, думаешь папа ее больше чем нас любит?
– Думаю, что папа ваш… – я хочу сказать хмырь и любит только себя, но это ведь непедагогично. Вот вернется он, я ему… Я его… Дать бы ему по многоумной башке, чтобы мозг на место встал, и чтобы Лелечку выгнал. И мы бы тогда… Черт, я совсем очумела от ярости. Какие мы? Дура. Дубина стоеросовая. – Вас очень любит, – выдыхаю я, поглядывая на часы. Стрелка приближается к восьми, а девочки до сих пор не умыты и не накормлены толком. Накинулись на сухомятку как две крошечные пираньи, даже не переодевшись. – Так. А теперь умываться, переодеваться и смотреть мультики. Я приду скоро, и мы с вами будем играть в настолку.
– А ты куда? – напряглись мои воспитанницы, увидев мой многообещающий оскал. Ну не сдержалась я.
– Да так, дельце есть одно. Я забыла вашей мамуле новой вещи разобрать. Как было приказано. Некогда мне было. Я за вами ездила, потом с полицейскими разбиралась. Вот и не успела. Надо сделать, то что приказано, а то еще заругают.
– А можно нам с тобой? – в глазенках девочек появиились дьявольские огоньки. – Мы очень хорошо умеем разбирать вещи.
– Ага, я видела шубу. Шикарно, – хмыкнула я. А может и вправду их с собой взять. Не, не педагогично тоже это.
В общем в комнату девочек я зашла через полчаса. Малышки
