План битвы - Дмитрий Ромов
Она молча кивает и, так и не поднимая глаз, выходит из кабинета.
— Ну ты даёшь, — выдыхает Галя, покачивая хвостиками. — Этот говнотик теперь тебе житья не даст, кляузами замучает.
— Посмотрим, — пожимаю я плечами, — кто кого замучает. Нет, Галь, какого хрена он тут вьётся, а? Результаты проверки не нравятся? А он что, хотел, чтобы у нас здесь воровство процветало? Я тебе так скажу, он просто хочет любыми средствами поставить своего человека на моё место. А зачем? Чтобы воровать? Уверен, Курганова на это неспособна, но всё это мне не нравится, понимаешь?
Галя кивает.
— Так что вопрос о повторной проверке убираем из повестки? — спрашивает она.
— Конечно, Галя, разумеется убираем. Ладно, пойду к руководству загляну.
Я иду к директору и обсуждаю с ним козни Снежинского и подготовку к началу пошива джинсы. Выкройки готовы, всё согласовано, так что можем начинать. Первая партия ткани уже пришла и пока хранится на складе облпотребсоюза у Платоныча.
Долго там держать её не хочется, но пока на фабрике не слишком-то благоприятная обстановка. А фурнитура от Марты ещё не пришла, и наша советская джинса тоже, хоть Ферик и обещал всё решить. А начинать надо всё вместе.
Переговорив с директором и наметив план, возвращаюсь в комитет и погружаюсь в работу, несколько часов вникаю в то, что произошло в моё отсутствие. По большому счёту ничего. Вернее, движений много, но по сути, всё это какие-то пустые хлопоты. В конце концов, я даю Гале инструкции и отправляюсь в центральный райком. Галя добывает мне тачку в гараже, и я еду, как большой начальник на «Волге».
В райкоме мне нужна, конечно же, Валя Куренкова.
— Какие люди! — восклицает она. — Герой, практически пароход и человек!
— Нет, я не Теодор Нетте, — усмехаюсь я, демонстрируя знание школьной программы по литературе.
— Ну, рассказывай, какими судьбами? Хочешь чего-нибудь, кофе, чай или покрепче?
— Крепче кофе я ничего не пью.
— Ах да, точно. Ну, давай по кофейку пройдёмся.
— Не, Валь, спасибо, я ненадолго и не просто так. У меня просьба.
— Да? — поднимает Валя брови. — У тебя? Обычно у меня просьбы бывают.
В этот момент открывается дверь и в кабинет заглядывает Крикунов. Надо же, со школы его не видел.
— О, Брагин! — говорит он. — Ты чего здесь?
— Да вот, пришёл узнать, как вы тут поживаете.
— Ну-ну, — хмыкает он и, войдя внутрь, пожимает мне руку. — Сам-то как?
— Отлично, — улыбаюсь я. — Лучше всех.
— Ну, ладно. Не буду вам мешать. Валентина, я хотел только сказать, что там значки привезли. Ты же хотела посмотреть перед вручением.
— Да, я чуть позже гляну, — кивает Валя.
— Ну, хорошо. Егор, заскакивай если что, я тут в соседнем кабинете.
— Загляну, — обещаю я, — но не сегодня, Андрей Михайлович, ладно?
— Ладно, — соглашается. — Можешь просто Андрей, не в школе же.
— В общем, — говорю я, когда он уходит. — Есть у меня такая Анастасия Курганова, нач штаба «КП». Толковая девка, умная, пробивная. Надо мне ей хорошее место подыскать.
— А зачем, если она такая толковая? — хмурится Валя.
— Да, понимаешь, слишком инициативная она. Её надо на какой-то прорыв командировать, чтоб было где себя проявить. Ну и… есть там один хмырь, Снежинский… В общем, к тебе он не полезет, а меня уже засношал. А так он успокоится, что она в хорошем месте, дружить с тобой начнёт и меня в покое оставит.
— Да, что-то не хочу я дружить с ган***ом этим, — смеётся Куренкова. — Он же как банный лист, не отделаешься от него. Все мозги…
— Вынесет, — подсказываю я.
— Вот-вот, — улыбается Валя. — Она его протеже что ли?
— Точно не знаю, но возможно. В общем, хочу её подальше от себя убрать, но чтобы типа повышение. Может в районный «КП»? Или на предприятие какое-нибудь. Она принципиальная, хваткая, сообразительная. Если задачу грамотно поставишь, будет рогом землю рыть. На благо народа, партии и комсомола.
— Ладно, Егор, я поняла. Подумать надо, сам понимаешь.
— Понимаю, — соглашаюсь я. — Буду благодарен, если получится. Можно и в другой район куда-нибудь.
— Подумаем, подумаем…
Мы ещё немного болтаем и я ухожу.
У меня по плану встреча с Цветом. Я ловлю тачку и еду «Кавказскую кухню». Сегодня встреча обставлена с шиком. Стол ломится от закусок. Во главе сидит Цвет, а по сторонам ещё несколько человек.
Увидев меня, он встаёт и идёт навстречу, обнимает и усаживает одесную, по правую руку, сдвинув сидевшего там смурного кента.
— Бро, садись, угощайся.
Я сажусь, накладываю в чистую тарелку салат, с кухни тут же приносят раскалённый люля.
— Празднуем? — спрашиваю я.
— Празднуем, да! — довольно кивает он.
— Ну, ты хоть расскажи, как у тебя всё прошло. Были проблемы?
— Как по маслу, Бро. Четкач, без сучка и задоринки. Всё тебе расскажу, не переживай. Сначала ты расскажи, как ты Корнея просчитал? Пацаны, это тот самый Бро, который…
— Да хорош ты, — говорю я, — зачем реклама? Все и так всё знают уже.
— Скромный, в натуре, — смеётся Цвет и дружки его поддерживают, тоже посмеиваются.
Ужаленный он что ли? Я его в таком настроении и состоянии ни разу не видел. Не хватало только, чтоб он на наркоту подсел. Тогда делу конец, это точно… Блин, мне с ним поговорить надо, а тут такая веселуха. Ладно, хотя бы поем.
Я налегаю на люля-кебаб, с самого утра ещё не ел ничего. И на лечение сегодня снова не сходил, кстати. Он вообще в состоянии серьёзно разговаривать? Придётся ещё завтра, сюда переться, похоже.
Мои размышления прерывает появление ещё одного человека. Он заходит и молча, ничего не говоря, садится за стол.
— Что, братва, — говорит он с нескрываемой злостью, — не впадлу вам с комсомольцем за одним солом сидеть?
Все замолкают и перестают жевать. Я тоже перестаю и внимательно смотрю на него. Рука непроизвольно тянется к карману, только там нет ничего, карман пустой, поскольку мой револьвер лежит дома в тайнике в полу под письменным столом. Пришелец поворачивается ко мне и смотрит на меня в упор.
Это Киргиз.
16. Скатертью дорога
Я спокойно встаю из-за стола и наклонившись к Цвету тихонько говорю:
— На пару слов.
После этого выпрямляюсь и иду в сторону выхода. Не оборачиваюсь, но слышу, что стул отодвигается и он встаёт.
— Сейчас, — недовольно бросает Цвет и идёт за мной.
Я выхожу, спускаюсь по трём ступенькам и отхожу чуть в сторону, под старую развесистую акацию. Она давно уж отцвела и сейчас щетинится мелкими стручками, полными семян. Срываю один, отрываю острый кончик и тяну, как за ниточку, удаляя прожилку, соединяющую две створки.
Цвет стоит рядом и молча наблюдает за моим прикладным искусством. Одним движением, как в детстве, я вычищаю мелкие семечки и сложив как книжку, получившуюся свистульку, засовываю её в рот. Дую и выдаю громкий писк.
— Ну, наигрался, детинушка? — хмуро спрашивает Цвет. — Чего?
— Так это ты скажи чего? Чел, который принимал участие в заговоре против тебя, которому ты говорил, насколько я помню, не показываться на глаза, под страхом смерти, тот, что стрелял в меня и попал в свою сестру, работавшую, кстати, на тебя, и который заказал меня Коту, сидит с нами за одним столом и говорит, что то, что я тоже сижу за этим столом, западло. Я ничего не перепутал? Вроде ничего.
— Значит так, — говорит Цвет, сдвигая брови. — Киргиз мой брат.
Я киваю.
— Он был неправ, но мы с ним побазарили, всё перетёрли и замирили. Мне люди нужны, а кому я могу доверять, как не ему? Его батя мне, как родной был.
Отлично. Минутка откровений.
— Я Новосиб забрал, — продолжает Цвет. — Кто-то должен там смотреть? Сам же меня подбиваешь дальше идти, а где я людей толковых возьму? Может, ты мне родишь? Поэтому я его обратно взял. Он гарантировал.
— Гарантировал? Хм… А это что сейчас было? Выполнение гарантий?
— Не, ну так-то по понятиям если…
— Ладно, — не даю договорить я. — Значит не поняли мы друг друга. Я тебе серьёзно сказал, говорил же уже, да? Мне придётся его убрать, потому что он не успокоится, пока кто-то из нас кони не двинет. Двоим нам за одним столом не сидеть.
— Посидишь, ничё с тобой не сделается, — бросает он.
— Знаешь, Цвет, ты ему можешь так сказать, потому что он типа снова твой человек, твой лейтенант, как говорят наши мексиканские коллеги. А мне ты так сказать не можешь.
— Чего? — рычит он. — Ты берега-то не попутал часом?
— Нет,
