Исход - Евгений Адгурович Капба
— Ваше высочество! — окликнул развернувшего коня герцога Лантье. — Есть еще кое-что…
— Ну же? — склонился в седле Буревестник.
— На рассвете в город войдут войска Краузе при поддержке сил Вайсвальда и Роттерланда… Я слыхал еще про экспедиционный корпус из Туринн-Таура, но в связи с сегодняшними убийствами и нападением на Консульство, из этого союза вряд ли выйдет что-то путное. Вам тоже не следует оставаться в городе, ваше высочество!
— О! Я и не намерен. Меня тошнит от Кесарии… — усмехнулся Буревестник. — Благодарю вас, лейтенант!
Подкованные конские копыта загрохотали по узким улочкам. Брат Мартелл в какой-то момент нагнал Аркана и проговорил:
— Неожиданно. Оказывается, среди них тоже есть порядочные люди… Он не врал, стражники действительно защищали детей. Может быть, и не всех оптиматов после смерти ждут вечные муки…
Они как раз приблизились к одному из мостов, объединявших Торговую и Ремесленную стороны. Здесь, на набережной, растянутое на веревках меж двух фонарных столбов висело грузное тело человека в изорванном парчовом кафтане и спущенных до лодыжек ярких атласных штанах пузырями. Мужчина явно умирал тяжело, на его груди, животе, бедрах и ягодицах остались следы множества побоев и издевательств. На лбу у несчастного виднелась выцарапанная ножом или кинжалом надпись «ЕРЕТИК». При жизни он был хорош собой и богат, и считался одним из самых могущественных популяров Империи. Звали его Жан Майлар — прево вольного города Тимьян, Аркан встречался с ним на приеме во дворце.
— … но при жизни они точно обрекли себя и всех своих единоверцев на страшную месть и бесконечную войну, — закончил ортодоксальный священник. — Ни популяры, ни ортодоксы не простят того, что произошло в Кесарии.
— Брат Мартелл, вы еще не поняли? — улыбка Аркана была горькой. — Именно нас и представят злодеями. Нас обвинят вот в этом… Обвинят во всем!
Он взмахнул рукой, обведя ширикоим жестом ад, творящийся в Кесарии.
— Миллионы и миллионы людей и нелюдей уже через полгода будут уверены, в том, что ортодоксы и популяры сорвали выборы, сожгли Кесарию, напали на иерархов и эльфийское посольство, злым колдовством помутили разум добрых жителей столицы, и съели десять тысяч младенцев и изнасиловали пятьдесят тысяч девственнниц! Я не удивлюсь даже, если популяры выкрутятся, плюнут на погибших здесь единоверцев и заключат с новым Синедрионом какую-нибудь тошнотворную унию, и мы останемся в одиночестве.
— Но зачем тогда… — глаза брата Мартелла расширились. — Зачем все эти терпыхания? Зачем было ехать в Кесарию и участвовать в выборах, зачем вся эта история с Беллами, алхимией, эльфами, голосованием за дю Массакра? Только для того, чтобы спасти как можно кесарийских ортодоксов? Это благородно, это почти подвижничество и близко к мученичеству, и мы, служители церкви, полностью одобряем, но… Это безумие! Для чего, ваше высочество?
— О! — из горькой усмешка Буревестника превратилась в зловещую. — Если уж и придется сражаться со всей Империей — то нам просто необходимо исправлять статистику в нашу сторону, всякий раз, как только предоставляется такая возможность.
Аркан пришпорил Негодяя и вырвался вперед, крупной рысью пересекая мост и оказываясь на многострадальной Ремесленной стороне.
— Статистику? — удивился священник. — О чем он говорит?
— Нас ждут великие дела, маэстру! — откликнулся Разор. — Я говорил, что мой квартирмейстер — хитрый и расчетливый сукин сын? Да? Теперь у его хитрости и расчетливости масштабы не корабельные, а герцогские, и у статистики — тоже… Дай Бог нам такого Императора, маэстру… Или наоборот — не дай Бог?
* * *
Чем погромы и беспорядки отличаются от правильного боя? В первую очередь — отсутствием дисциплины и четкого плана. У погромов есть только общая идея: круши всех, кто не такой как мы! Этой идее оптиматские иерархи и их союзники постарались придать стройности, дать буйной энергии толпы четкое русло для изливания.
Отряды наемников дю Ритёра должны были стать лоцманами и проводниками ненависти… Но опытные ландскнехты оказались сами заражены этой бациллой: Черные Птицы Эадора сработали отменно, их диверсии и саботаж привели к ожидаемому резулльтату. В каждом встречном люди дю Ритёра и маги из отщепенцев видели теперь угрозу.
А после того, как слух об убийстве чуть ли ни десятка иерархов Синедриона облетел город, лучшие наемники Запада сорвались с цепи: они подхватили и раздули эту новость, и направили гнев оптиматской черни и дворян-фанатиков не только на еретиков — но и на нелюдей! И да, гномы и орки попали под горячую руку, но — кто будет разбирать? Лес рубят — щепки летят! Офицеры дю Ритёра были удивлены: как оказалось, у них есть союзники — отряды некого Ромула Беллами, которого никто не видел, но все о нем говорили. С этими людьми пришел сумасшедший алхимик, у которого имелись средства против природной магии тъялери, и карта, на которой были отмечены зеленые насаждения, которые эльфы могли использовать для нападения на любого, злоумышляющего против Туринн-Таура! Что это как не доказательство заговора — магическое оружие нелюди в центре Кесарии? Воистину все силы зла собрались вместе, чтобы погубить детей Феникса, и воистину правы были те, кто решил бить на упреждение!
Именно поэтому первый удар по Ремесленной стороне — оплоту ортодоксов в Кесарии — не принес тех же результатов, что и действия в других частях города. Поэтому, а еще по причине очень простой: ортодоксы ждали. Вооруженные и готовые, они стояли на баррикадах и крышах своих домов, жгли факелы, грели масло, готовили топоры, копья и алебарды!
Так что после кровавого штурма Туринн-Таурского консульства, и сражений с ожившими деревьями и хищными растениями в парках и скверах, после первых стычек с сумасшедшими раскольниками-милитаристами оказалось, что идти погибать на баррикадах больше особенно никто и не хочет… Пока подошли отряды с Торговой и Благородной сторон, уже набившие карманы и напившиеся крови, пока подтянулись новые группы наемников — прошла половина ночи.
Командиры ландскнехтов прекрасно знали общий план: до рассвета нужно было закончить грязную работу, чтобы войска феодалов Центральных провинций вошли в Кесарию как спасители, не замарав рук. Именно для этого все и начиналось — чтобы император Карл Вильгельм из новой династии Краузе вступил на престол в силах тяжких и с незапятнанной репутацией
