Наваждение снежного рыцаря - Ева Финова
— И что нам это даст?
— Это даст нам время расправиться с его женушкой, — нетерпеливо ответила тёмная колдунья. — Ты и сама видела, что дом их защищён лучше всякой крепости. А базарные воришки после поимки одного из них вряд ли согласятся иметь с тобой дело.
— Да и в город будет выбраться проблематично, — Ситэлия вздохнула, унимая дрожь в руке. Будто смирилась с неизбежным. — Хорошо. Я пожертвую ноготь, но ты отведёшь беду от моего суженного, если таковая последует за Элиасом.
— Мы это уже обсуждали, не вижу смысла повторять…
Айшесс вдруг прервалась и крепче вцепилась в чарку, произнеся:
— Во-о-от они, мои хорошие. Идут к твоим упырям. Всё, можешь остановиться… Или нет. Лучше сделай вид, будто жертва будет убегать. Веди рукой назад, — а немного помолчав, рявкнула: — Веди, говорю!
— Будто это так легко, — проворчала Ситэлия и бросила беглый взгляд в чарку. Вздрогнула от вида склизкого четвероного чудовища, пошире разинувшего пасть. Кислотная слюна стекала по его челюсти вниз, вызывая на снегу громкое шипение. — Но как мы можем это слышать? — изумилась она. — Мы разве колдовали над чаркой?
— Я колдовала. А ты не бойся, плату заплатишь за своё. Всё, дело сделано. Обрывай связь, иначе руку сломает, когда эти начнут закусывать твоими упырями.
Ситилия вмиг запаниковала, потому что не знала как!
— Убирай руки от птицы и стряхни кровь на пол. А я сделаю всё что требуется. Живей!
Сделав, как велели, начинающая тёмная колдунья выдохнула от облегчения, но лишь ненадолго, пока не увидела в руке Айшесс устрашающий кривой нож, который та обычно использовала для своих чёрных делишках.
Секунда-другая, и в комнате прозвучал приглушённый стон, крик сквозь плотно стиснутые зубы.
Плата была принята. А из чарки мутной воды послышались громкие чавкающие звуки и противный хруст костей.
Глава 17
Наше прибытие в замок Первого Огня было ознаменовано настоящей суматохой. Народ на улицах расступался в немом изумлении при виде лорда, нас, идущих позади него и тележек, бряцающих рыцарской амуницией.
Благо хоть Ири и Фири додумались красться за нами по крышам или же переулкам, их было не видать, но я будто чувствовала незримое присутствие, словно они за нами наблюдали. И при всякой необходимости я была уверена — они выскочат из подворотни и встанут на защиту своих хозяев. Однако этого и не потребовалось. Поведение лорда Фробби и почётного караула, который сопровождал нас по обе стороны, говорил о многом. Нас вели не на казнь, а как героев сражения. Какого именно — понять бы…
И конечно, было боязно представить, как придётся блуждать по всем этим коридорам и комнатам грандиозного каменного строения, представшего взору. Краткий миг. Новое воспоминание. И я смахнула непрошенную слезу. Зимний пейзаж, солнышко на небосводе и плоский низкий замок, исполненный из белого камня, покрытый голубой черепицей крыш, — показался перед глазами. Я знала это место, оно казалось мне родным, но как оно называлось — увы, было выше моих сил вспомнить подобное.
Ров и перекинутый мост неуютно встречали нашу процессию на пути к назначенному месту. А едва мы прошли первые ворота, а за ними через некоторое время вторые, очутившись на небольшой замковой площади — где у стены виднелись деревянные манекены для мечников и мишени для стрелков. Это и называется плац? Здесь Элиас мог видеть своего отца, когда он подходил к парапету крепостной стены, окружающей площадь.
Узкие окна — бойницы и более широкие — спален или же коридоров главного донжона были сейчас наглухо закрыты ставнями. А две высокие башни виднелись позади. В одной из них наверняка и жили сейчас Сителия и её мать.
Вздрогнула, неприятный холодок прошёлся по телу и заставил поёжиться.
— Замёрзла? — участливо спросил Элиас. Всё время сборов он молчал и словно чувствовал себя виноватым. И вот сейчас я узнала причину, когда он прошептал мне на ушко: — Прости, нам всё-таки пришлось пойти на поводу у моего отца.
Улыбнулась мужу в ответ. Ничего же плохого пока не произошло и извиняться нет смысла. Я тоже не стала упрямиться, участвовала в принятии решения.
Гадкая мысль, что ловушка захлопнется за моей спиной, едва я зайду в двери замка, — не оставляла. Прогнала её подальше, не желая начинать жизнь в новом месте с плохих эмоций. Однако гнетущая атмосфера, что царила кругом, весьма этому способствовала.
Протяжный скрип, тихое перешёптывание встречающей нас прислуги целой шеренгой, и мы наконец вошли в холл, освещённый множеством свечей. Картина, висящая прямо напротив входа, отчего-то была завешана красной холстиной.
Эл поднял взгляд на отца, а он неуклюже оправдался:
— Айшесс настояла, чтобы здесь повесили наш с ней портрет. Я послушался, а теперь жалею об этом. Картина с твоей матерью и нами сейчас на реставрации. Холст уже успел испортиться из-за ненадлежащего хранения.
— Я рад, что в скором времени всё вернётся на круги своя.
Сын не стал корить отца, а наоборот, похлопал его по плечу.
— Как же мне не хватало твоего здравого ума и жизнерадостности, — устало выдохнул лорд Фробби. — Не знаю, что на меня нашло…
Но тут он умолк, глядя на немое изумление слуг.
— Итак, спешу вам объявить. С этого дня мой сын, Элиас ун Сайльфий, моя кровь, мой единственный прямой наследник снова будет жить в этом замке, подготовьте его спальню.
Ненадолго помолчав, лорд Фробби обернулся ко мне и протянул руку. Взяла её, боясь поставить лорда в неудобное положение.
— Но это ещё не всё. Его супруга, леди Иоланда ун Сальфий из Пятого Огня, с сегодняшнего дня принята в семью и будет проживать рядом с мужем, пользуясь всеми почестями, подобающими её положению. Горничную она выберет сама, как и спальню для проживания. На этом…
Элиас кашлянул и тихонько добавил:
— Ирбисы.
— Ах, да. С ними будут проживать ручные фамильяры Ири и Фири. Они прибудут в замок и займут своё почётное место рядом с хозяевами. Дальнейшие распоряжения будут позже, а сейчас накройте на стол на трёх персон. На этом всё.
Прислуга не смогла
