Черно-белый оттенок нежности - Юлиана Мисикова
– Это Манэки-нэко, японский кот, приносящий в дом удачу.
Тихо сказал подошедший сзади Хаджи, наблюдая за выражением ее лица с робкой улыбкой, притаившейся в самой глубине глаз.
Она поставила статуэтку на место и хотела что-то сказать, но тут в гостиную вошла женщина одетая в красивый нежно-бирюзовый хиджаб и длинное в пол свободное платье, надежно скрывающее каждый милиммерт ее кожи от посторонних глаз.
– Не слышала как вы приехали. Как все прошло?
Приветливо спросила она, обращаясь к Хаджи.
– Нормально. Покорми девочку и покажи ей ее комнату. А мне надо уехать по работе.
– Ты не останешься на обед?
– Нет. Но к ужину буду.
Коротко бросил он и вышел, прихватив ключи от машины.
Она осталась наедине с незнакомой женщиной и чувствовала себя неуверенно, не зная, что должна говорить и делать.
– Тебя ведь Мадина зовут?
Первой нарушила затянувшуюся паузу женщина, с любопытством разглядывая ее.
Она молча кивнула, отводя взгляд.
– Очень приятно познакомиться, я Зарема, жена Хаджи.
При этих словах, она вздрогнула и наконец подняла глаза, посмотрев в упор на свою собеседницу и с трудом выдавив из себя нужные слова.
– И мне приятно. Спасибо, что позволили мне пожить в вашем доме, пока не найду подходящее жилье.
– За это тебе надо благодарить не меня, а Хаджи. Он очень хочет тебе помочь.
С вежливой улыбкой ответила Зарема, продолжая рассматривать ее. Воспользовавшись случаем, она тоже ее рассматривала. На вид ей было лет тридцать с небольшим. Миловидное ухоженное лицо, с аккуратно подведенными черной тушью глазами, делающими их визуально больше, чем на самом деле. Идеальный контур губ, созданный карандашом, прекрасно гармонировал с ровным тоном кожи, достигнутым правильно подобранным тональным кремом. Качественный макияж, дорогой наряд и стройная фигура делали ее эффектной хозяйкой этого дорогого интерьера. Она подумала, что это женщина вполне достойна быть женой Хаджи и королевой его сердца. И эта мысль почему то больно кольнула ее в самое сердце.
– Ты наверное проголодалась с дороги. Пойдем на кухню, я приготовила для тебя кое-что вкусненькое.
С этими словами она развернулась и скрылась в глубине дома, который оказался еще больше, чем ей показалось вначале.
Ей не оставалось ничего другого, как последовать за Заремой, чтобы не потеряться в лабиринте дверей и лесниц.
Кухня оказалась не менее помпезной чем гостиная. Огромное помещение неправильной формы было визуально разделено на две неравные части, одна из которых использовалась для приготовления пищи, а другая как столовая и комната отдыха вместе. По правую сторону растянулся длинный мягкий диван с кожанными подлокотниками, такой же длинный резной стол из красного дерева с изящно изогнутыми ножками, по другую сторону стола стояли несколько подходящий по стилю стульев. На стене висел огромный плазменный телевизор, который удобно было смотреть сидя на диване.
На противоположной стороне – современный кухонный гарнитур. Множество глянцевых шкафчиков и ящичков удобно располагались под рукой умелой хозяйки, которой несомненно являлась Зарема. Мраморная мойка, индукционная плита, холодильник с искусственным интеллектом и мини бар для напитков встроенные в кухонную панель делали кухню не только удобной, но и невероятно совеременной, а итальянский кафель под старину гармонично завершал продуманный дизайнерами интерьер.
Потерянно оглядевшись, она не переставала удивляться красоте и роскоши окружающей обстановки. На языке вертелся один вопрос, который она так и не решилась задать Зареме, боясь вызвать ее недовольство.
– Сегодня на обед Долмнаш. Знаешь что это такое?
Весело сказала Зарема, колдуя у плиты.
Она неуверенно топталась на пороге, не зная куда себя деть и что говорить и чувствуя некоторую неловкость от присутствия этой женщины.
– Что ты там стоишь? Проходи, садись за стол.
Бросила Зарема, скользнув по ней взглядом.
Когда она подвинула к себе тяжелый резной стул и опустилась на него, Зарема уже ставила перед ней полную тарелку подогретой еды.
– По вашему это голубцы, только вместо капустного листа, мы делаем их в тесте. Попробуй.
– Спасибо.
Выдавила из себя она и взяла в руки вилку, затравленно глядя по сторонам.
Сама хозяйка есть не стала. Заварив себе крепкий кофе, она села напротив, внимательно наблюдая как она ест.
– Ну как тебе?
Через некоторое время спросила Зарема, делая маленькие глотки обжигигающего напитка.
– Очень вкусно.
Ответила она с набитым ртом.
– Я так и думала. Это блюдо нравится гостям.
Удовлетворенно кивнула она и улыбнулась.
– Ладно, ты пока ешь, а я пойду приберусь в комнате детей. Скоро они вернутся из школы.
С этими словами она залпом допила свой кофе, встала и вышла из кухни, оставив ее наедине со своими мыслями.
К вечеру она более или менее привыкла к своей новой роли – гостьи в этом богатом доме с хорошо отлаженной жизнью и безупречным взаимоотношениям. Он познакомилась с тремя детьми Заремы и Хаджи. Старшему, Салиму, тринадцать, и он как все подростки – дерзкий, угрюмый, самостоятельный. Мало и неохотно общаясь с родителями, на ее появление в доме он не обратил внимания, когда мать представила ее. Угрюмо кивнув и избегая смотреть ей в глаза, поспешил подняться к себе в комнату сразу после ужина. Среднему Энверу – восемь. Он пока еще по детски открыт и любознателен. Он засыпал ее вопросами про жизнь в тюрьме, пока отец не оборвал его, запретив поднимать эту тему. Самой младшей было пять, ее звали Эсмина. Маленькая, хрупкая, нежная, похожая на куколку, она была любимецей и слабостью Хаджи. Почти весь вечер он проводил с дочерью, держа ее на коленях, читая сказки или играя с ней в кукол. Часто она слышала, как Эсимна заливается беззаботным смехом, когда Хаджи щекочет ее или находит, играя в прятки. Вместе, они представляли собой ту семейную идилию которой в ее семье никогда не было. Ее отец ни катал ее на спине, не держал на коленях, не читал сказки перед сном и даже не разговаривал с ней, обсуждая события прошедшего дня. Он вечно был занят, пропадал на работе, а когда выдавалось свободное время – проводил его играя с друзьями в бильярд. Минимум взаимодействия с семьей – таков был негласный девиз всех членов ее семьи и ей невольно передалось это отстраненно-равнодушное наблюдение за жизнью самых близких на свете людей. Хаджи был сделан из другого теста. Наблюдая, как он взаимодействует со своей семьей, она поняла что он хороший отец и любящий муж. Он никогда не ругал детей вслух, не выражал недовольство жене, не хмурился и не сердился. Если ему
