Бей ушастых! Часть 2 - Марина Владимировна Добрынина
Распихивая истерирующих придворных, я, наконец, добралась до нужного места. Вот в другое время я бы наверно похихикала над открывшейся мне картинкой. Вальдор на полу сидит и держит Терина на руках. Физиономия у него (у Валя, то есть) растерянная и злая, как я не знаю у кого. Тут же неподалеку Кир на полу растянулся, Аннет его голову у себя на коленях пристроила и, кажется, не замечает, что молодость с нее медленно, но верно стекает. Ну да, она же с легкой руки Кардагола молодухой стала, а теперь вот обратный процесс пошел. Одним словом, картина Репина "Приплыли".
— Так, давайте этих героев коматозных по кроватям телепортировать, — распорядилась я и махнула тапком.
Не рассчитала и переместила всех на нашу с Терином кровать. Не выдержала, истерично хихикнула.
— Дать тебе затрещину? — спросил Вальдор, выбираясь из-под Терина. Аннет к тому времени уже с кровати соскочила, смущенно розовея.
— Не надо мне затрещину, а то тапком по морде огребешь, — буркнула я, оглядела Терина и Кира, и приняла решение. Разделила нашу большую кровать на две поменьше и развела их по разным концам спальни.
— Пусть уже оба в одном помещении лежат, — пояснила я свои действия королю с королевой, — у тебя же найдется для меня другая спальня, Валь?
— Может быть, лучше их в больницу? Юсар при дворце организовал, — напомнила Аннет.
— Так они не больны, это магическая кома или еще не знаю что, но не болезнь. Так что нечего им в больнице делать. Вот Саффа, вроде бы, об этом их состоянии больше моего знает, пусть расскажет, что теперь с ними делать. Их, наверно, как-то кормить придется, пока Кардагола не вылечат. Или они в кормлении не нуждаются? А еще наверно за ними убирать надо будет, они же под себя ходить станут…
Что за бред я несу? Наверно, пора выпроводить отсюда этих царствующих особ и тихонечко поплакать. Тут Вальдор, гад такой, просто взял и обнял меня. И все. И я расклеилась. Разревелась как дите малое, прижимаясь к нему и не замечая, что царапаю лицо о камзол, щедро украшенный драгоценными камнями. Валь мне какую-то чушь шептал успокаивающую, гладил меня по спине, а мне от этих телячьих нежностей только еще больше реветь захотелось. Аннет пристроилась рядом и начала меня по голове гладить. Ну, все! Сейчас я их в слезах утоплю, будут знать, как утешать такую расстроенную меня!
* * *
Забыл я про этот бал! Вот совершенно вылетел из памяти! И совсем мне сейчас не до него. После беседы с Рахноэлем чувствую себя связанным. Несмотря на то, что данное мною обещание, вроде бы, сейчас ничем страшным не грозит, гнетет оно меня и мучает. А по-другому было нельзя. Либо так, либо отдать Шеона. А это для меня уже невозможно.
Ханна, девочка моя, молодец. Справилась. И выглядит она сегодня просто сногсшибательно. Платье очень эффектное. И прическа ей к лицу. Нужно будет сказать.
Ежегодный королевский бал — мероприятие несколько неформальное. Я, во всяком случае, отчаянно изображаю здесь не короля, а просто хозяина дома. И потому не гости приветствуют меня, а я гостей. Этой традиции неизвестно, сколько лет, и это даже забавно.
Этому кивок. Этому — искренняя радость на лице. Тому — длинное приветствие. Аннет где-то рядом. Изображает из себя радушную хозяйку. Впрочем, что это я? Не изображает, является ею.
Надо бы поговорить с Терином. Давно я его не видел. Он все занят. Очень надеюсь, что я смогу как-нибудь, пусть намеками и недомолвками дать понять князю, что произошло в Альпердолионе. Больше мне надеяться не на кого. Мимо проходит Саффа. Вот ее и прошу позвать ко мне князя.
О, мне кажется или Ханна беседует с Кирдыком? Может, все у них еще наладится? Мне чем-то нравится этот парень. И, кажется, дочери он подходит.
— Красивая пара! — слышу я. О, это Аннет. Подошла. Прижалась легонько. Обнимаю ее за талию.
— Мне кажется, — продолжает она, — он любит Ханну.
— Еще бы ее не любить, такую умницу и красавицу!
Целую жену в щеку. Она улыбается. И тут я вижу Шеона, который несется, распихивая всех, и кричит что-то об эльфийской иллюзии. Шеон и несется… Шеон, милый тихий мальчик. Что случилось? Перевожу взгляд на Ханну и вижу, что она падает. Падает рядом с Киром, который уже лежит на полу.
— Юсар! — зову я. Маг должен быть где-то здесь. Я его приглашал.
— Понял! — кричит он, пробиваясь сквозь толпу вопящих придворных к Ханне. Пока я стою, растерянно озираясь и пытаясь понять, что делать, Аннет уже бежит к дочери и нашему несостоявшемуся зятю.
А мне что делать? Я — за ней. И на лету буквально спотыкаюсь о тело своего друга — Терина. Терин! Терин! С ним-то что случилось? Опускаюсь рядом. Трясу его, тормошу. Князь не реагирует.
Краем глаза замечаю, что Юсар телепортирует Иоханну. Хорошо, она под присмотром. Аннет рядом со мной как-то нелепо гладит по лицу Кира, который тоже лежит без движения, как и Терин. Я ничего не понимаю, и это меня бесит. Что случилось? Что?
Николай начинает выводить из зала волнующихся придворных.
Хватаю князя за руку. Трясущимися пальцами пытаюсь нащупать пульс. Вроде есть.
— Терин, — шепчу, — Терин!
Не отзывается. Хлопаю его ладонью по лицу. Не помогает. Да что же это такое?
Поднимаю взгляд и вижу перед собой Дуську с тапком. У Дульсинеи лицо решительное. Даже слишком. До безумия решительное лицо. Я понять толком не успеваю, что она от меня хочет, как оказываюсь в их с Терином покоях. Причем, что интересно, на их супружеской постели. Вместе с Аннет, Терином и Киром. Да, Дуся, забавно ты нас перенесла.
Пока выползаю из-под бесчувственных и не очень тел, вижу, что Дуся смеется. Странно так, нервно. От чистого сердца предлагаю ударить ее по лицу, чтобы успокоить. Не соглашается.
Аннет предлагает переместить наших недвижимых героев в больницу. Дуся снова против.
Смотрю на нее и вижу — вся эта ее решительность на соплях держится. Подруга моя близка к истерике, как никогда.
— Дура ты, Дуська, — шепчу я, прижимая к себе ее нервное костлявое тельце. Она, кажется, и не слышит. Просто начинает рыдать, хлюпая носом и вздрагивая.
Аннет стоит рядом, нерешительно гладит княгиню Эрраде по плечу и шепчет что-то утешительное, а я пытаюсь понять — что делать дальше?
Первое, что приходит в
