Кротовский, может, хватит? - Дмитрий Парсиев
— Понял. Значит сотня охраны. А самих англичан тут много?
— Немного. Но если надо, из соседнего Кустового батальон пригонят.
— Что за Кустовой?
— Еще один вольный город, — пояснил младший Осадчий, — От нас километров шестьдесят на юго-запад.
— Не знал, что тут еще вольные города. А батальон — это ведь много.
— Триста штыков, — подтвердил старшина, — Но и это не все.
— Что ж еще то?
— Еще они могут и местных раззудить. А народишко тут шибутной и вооруженный. А это еще около двух тысяч.
Я припомнил, что видел на мануфактурном складе оружие и патроны в открытой продаже.
— Вооруженная толпа это плохо. Ваша слободка, я так понимаю, тоже может попасть под удар.
— К оракулу не ходи, — согласился Осадчий, — На нас первым делом и попрут. Но вы не думайте, Сергей Николаич, мы за себя постоять тоже можем. Патронов у нас правда маловато. Но тут ведь много и не понадобится.
Прямо тут в избе на белом боку мелованной печи кусочком угля мы грубо начертили карту Кречевска и его окрестностей.
— Расположение объектов у нас выходит самое неудачное, — показываю на карту, — Ваша слободка и мой цех расположены с разных концов от города.
— Да, это большое неудобство. А ваш особняк и вовсе в центре города, — напомнил старшина, — Вам бы стоило пока из особняка переехать. Он самая удобная цель для нападения.
Прав, конечно, Осадчий. Только съехав из особняка, я останусь без портала и гоблинских технологий. А макры, как выяснилось, товар скоропортящийся, как новости в век интернета. Замешкался на несколько часов, и твоя новость уже ни для кого не новость…
— К сожалению, особняк оставить пока не могу. Он вообще-то крепкий, с толстыми стенами. Его можно превратить в укрепление.
— Можно, — согласился Осадчий, подергав себя за ус, — Посмотрим, что можно сделать.
— Да я и сам справлюсь.
— В этом не сомневаюсь. Но вы верно говорите, Сергей Николаич. Неплохо иметь летучий отряд в центре города. Во-первых, это поможет сковать силы противника. Во-вторых, такой отряд может быстро придти на выручку и в цех, и в слободку.
Закончив с обсуждением, я собрался уезжать, но казачий старшина меня одного не отпустил. Так что в особняк я ехал с конным казачим кортежем. Причем казаки остались на ночь в особняке. Я не знал, а у меня, оказывается, есть конюшня на задворках в виде пристроя. Сами казаки «расквартировались» на втором этаже.
Фемку дважды гоняли в лавку за продуктами. Сегодня моя гостинная «аутентично» походит на гостинную настоящего графа и хозяина земель: за длинным столом много народу… и в основном воины. Ружья и шашки составлены в специальные «горки». А я до этого не мог понять, зачем в гостиной так много подставок для зонтиков…
После позднего ужина я ушел в свою спальню, заранее открыв окно. И ждал, когда раздастся тихий стук по подоконнику. А после помог Еве забраться внутрь. Я почти уверен, что моя помощь ей для этого не нужна. Скорее всего ей просто нравится, что я оказываю внимание.
— Кто это там таскается по двору? — спросила она.
— Казаки выставили ночной патруль. Они теперь охраняют дом.
— Ну… пусть охраняют…
— А отчего столько скепсиса в голосе?
— Слишком легко прошла мимо их «патруля».
— Давай лучше к делу. Удалось что-то узнать?
— Удалось, — Ева протянула мне несколько свернутых в трубочку листов, — Вахтер в заводоуправлении скончался на посту… что ты на меня так смотришь? По другому зайти не получилось… поверь, это не тот человек, о котором стоит сильно скорбеть. К тому же ты первый начал.
— Хорошенькое оправдание… первый начал… что это за листки?
— Приказы о назначении Засуновича и Пшнечного на должности.
— Невероятно. Как ты умудрилась их достать?
— В сейфе покопалась.
— Ты умница… так… кто их поставил на должность? — разворачиваю листки.
— Сам видишь. Канцелярия ее величества.
— Действительно. Ни имени, ни фамилии. Безликая канцелярия… а кто же тогда собственник?
— Вот этого я не нашла. И полагаю, не найду.
— Это что получается, англичане захапали здесь все просто так? Для отвода глаз поставили марионеток, чтоб себя не выпячивать. Но тогда… тогда это значит, что собственник…
— Это ты, Кротовский. Твой прадед ушел отсюда, но рудники и заводы никому не продавал и не передавал.
— Вот как, значит. Теперь у меня есть лишний повод вымести их отсюда поганой метлой.
— Вот и я так думаю… Кротовский, я не доверяю этим мужикам патрульным.
— Они не мужики, а казаки.
— Ой, какая огромная разница… я останусь у тебя до утра.
— Нет, Ева, у меня еще дела.
— Зануда ты, Кротовский.
Она каким-то неуловимым движением приблизилась и чмокнула меня в щеку. А затем легко перемахнула через подоконник и скрылась во тьме ночи.
Я припрятал добытые Евой листки и присел на край кровати дожидаться перехода в другой мир.
— Утр-ро, утр-ро, — оповестил Гамлет, будто я сам этого не вижу.
— Спасибо за напоминание.
— Скажи спасибо Ныр-ру, если бы он не сожр-рал твой нектар, ты пр-ролил бы его себе на штаны.
Действительно, плошка суха, как пустынный песок. Ныр виновато опустил голову.
— Не будем укорять Ныра, — говорю примирительно, — Он еще не самый большой обжора из тех, кого я встречал… о, кто-то идет в поселение.
— Это охоу-тники, — волк ткнулся носом мне в ладонь, извиняясь за съеденный нектар.
— А как они здесь оказались?
— Мы немного не успели к поселению до перехода, — сказала питонщица, услышавшая мой вопрос, — Но темных поблизости не было.
— В поселении артефакт, который их отпугивает, вы успели войти в безопасную зону.
— Это радует, — питонщица плюхнулась на землю, привалившись на питона, свернувшего кольцо наподобие спинки сидения, вымахал удав уже до каких-то неприличных размеров, — Эй, мелкий, — питонщица заметила Гамлета, забравшегося мне на плечо, — Мой Бав по-прежнему недостаточно подрос для тебя?
— Даже чер-рез чур-р, — тут же отозвался Гамлет, — Голова его здесь, а хвост приползет только к полудню…
Охотники вокруг загоготали, стали подходить, ожидая представление.
— Когда на его голову светит утр-реннее солнце, его хвост еще находится под покр-ровом ночи…
К нам подошел старший ремесленник и я дернул плечом, чтоб Гамлет заткнулся.
— Приветствую славных охотников, откликнувшихся на призыв о помощи, — сказал он.
— А этот малый не такой сноб, как та свама, — негромко заметил один из охотников.
Старший ремеслинник сжался от этих слов, нелестное высказывание про сваму он восприянял болезненно.
— Вы истребляете тварей тьмы, — продолжил он, — Мой народ благодарен вам за это. Я прошу вас помочь освободить еще один рубежный артефакт.
— И что нам с этого… — почти не разжимая губ, спросила питонщица, адресуя вопрос не столько к ремеслиннику, сколько самой себе, но я ее расслышал.
— Репы и
