Любовь по наследству, или Сундук неизвестного - Анастасия Енодина
Я в ответ только пожала плечами с деланным безразличием, словно мне вообще голодно не было.
Пока Эрик ходил по участку в поисках дров, которые он в итоге нашёл в небольшой пристройке к дому, я ждала его и постепенно теряла весь настрой. На смену ему явилась раздражительность, но, поскольку сама по себе я обычно сдержанная натура, то и раздражительность моя проявлялась лишь невысказанным недовольством на всё вокруг.
Эрик же делал вид, что мой мрачный настрой не заметен. Он принёс два табурета и принялся разводить костёр. У него выходило ловко и быстро, так что я даже порадовалась - ужину быть!
22
Я сидела на шатком табурете и недовольно отклонялась от дыма, которым и без того наверняка пропахли все волосы! И руки... чтобы проверить это предположение, поднесла пальцы к носу. Точно - запах дыма! Поморщившись, недовольно глянула на Эрика, который наблюдал за мной с улыбкой. Он расположился на таком же табурете напротив меня так, что костёр разделял нас. А подлый дым шёл в мою сторону.
- Это прекрасный запах, - сказал мне парень, видимо, желая то ли успокоить, то ли поиздеваться.
- Угу, - мрачно отозвалась я, поднося к носу прядь своих волос. - Прекрасный, да уж!
- Мы же за городом, - напомнил Эрик, запрокидывая голову к небу. - Это мило и романтично. Вечер, звёзды видны... Сидим у костерка, скоро дрова прогорят - напечём в них картошку... Ты вымажешь руки и лицо в золе, умоешься ледяной водой и пойдёшь спать, но запах костра будет с тобой до самого утра, напоминая об этом вечере... И обо мне, конечно...
Я смотрела на него хмуро, а он всё не сводил глаз с неба и моего взгляда, недовольного и пронизывающего, не замечал.
- Поэтому я не люблю гуманитариев-мужчин, - сообщила я в ответ на его речь.
- И почему же, я не очень понял? - переспросил Эрик, соизволив посмотреть на меня.
Вечернее время располагает к прямым вопросам и прямым ответам, так что, видимо, именно поэтому я ответила сразу и то, что думала:
- Потому что это - вся вот эта бредятина про романтику, запах и прочее - это должны быть мои слова, ясно?
Парень наигранно поднял брови, но удивлён был по-настоящему:
- В смысле? - не понял он моих обвинений.
- В прямом, - буркнула я, понимая, что не стоило говорить правду. - Я человек такой...
- Какой? - поторопил любопытный Эрик.
Я поёрзала на неудобном табурете, радуясь, что хоть огонь охватил поленья так, что дыма больше почти не было.
Эрик...
Он сидел и ждал моего ответа, а отблески огня плясали по его лицу, делая его облик каким-то задумчивым, но в тоже время уютным. Треск поленьев в вечерней тишине, аромат сирени, почти неразличимый, поскольку я принюхалась к нему за это время, но отчего-то именно в этот миг ощутимый особенно остро... Всё было таким, каким и должно быть, когда двое людей разговаривают о жизни.
Почему бы и нет? Почему бы не объяснить ему то, чего он не понял? Ведь с кем-то, кроме моих проверенных друзей, надо иногда разговаривать по душам? Ведь и Миша когда-то был просто человеком, совершенно мне чужим и незнакомым даже... А потом как-то само собой получилось, что мы стали друзьями...
- Знаешь... - всё-таки неуверенно начала я, - просто обычно я в оппозиции, что ли... То есть, если рядом со мной замкнутый человек, то я становлюсь общительной... Если рядом кому-то не по себе и он чего-то боится, то я становлюсь бесстрашной... Соответственно, если ты романтик и говоришь мне подобные вещи - я буду прагматиком...
Я посмотрела на него внимательно. Да, вот такой я человек, сама не знаю почему. Может, комплексы, а, может, вредная привычка...
- Прагматиком... - задумчиво повторил Эрик. - Хорошо хоть не циничной стервой!
Усмехнувшись, я вздохнула, лукаво посмотрев на него. И это всё? Ничего не добавит? Что ж, он схватывает на лету!
Но, если на лету он и схватывал, то не в этот раз.
- То есть, мы не можем оба быть романтиками одновременно? - уточнил он. - Посидеть, поговорить, помечтать?
- Вообще-то, такое теоретически возможно, - призналась я. - Но не с тем, кого знаю всего два дня...
- Ты могла бы знать меня уже около двух недель, если б захотела, - не преминул напомнить Эрик. - Знаешь, Ксюша, не так часто случаются подобные вечера, и потому глупо не пользоваться и не наслаждаться моментом...
Он сказал об этом столь трогательно и проникновенно, что я даже не нашлась, что ответить.Вроде бы простые слова, а застали врасплох...
Эрик был прав.
Этот вечер мог оказаться единственным нашим общим вечером, да ещё на природе, к которой у меня хоть и двоякое отношение, но которая в эти минуты была, несомненно, прекрасна.
- Почему ты один? - спросила я, глядя на огонь.
- Я не один, я с тобой, - парировал Эрик, и я не стала смотреть на него, чтобы определить, он так шутит или и правда не понял вопроса.
- Почему у тебя нет девушки? - перефразировала я.
Глядя на всполохи слепящего светом огня, я отчётливо услышала, что Эрик усмехнулся:
- А почему ты думаешь, что у меня её нет?
- Если я верно предвижу, сейчас выяснится, что она есть и это я... - хмыкнув, заметила я: ненавижу такие глупые разговоры.
- Можно и так, - легко согласился Эрик, поправляя палкой прогорающие поленья. - Но мне просто было любопытно, почему ты считаешь, что я один? Потому что поехал за тобой? То есть, ты полагаешь, я не обманщик и не изменщик?
Наверно, стоило опешить и всерьёз задуматься: а и правда, почему? Он ведь просто мог решить развлечься и прокатиться сюда, как на отдых, а на самом деле у него вполне может быть жена, подруга или даже дети...
Но ни о чём из этого я не подумала. При моей скрытности и закомплексованности на людей мне по жизни везло всегда. Это породило странную, необъяснимую уверенность в том, что интуиция обмануть не может. К Эрику у меня сохранялось хорошее отношение, и это могло означать лишь одно: он этого заслуживает.
- Нет у тебя никого, - безразлично высказалась я.
Он издал короткий смешок:
- Это понимать, как "у такого, как ты, никого
