Девочка в реакторе (СИ) - Анастасия Котова
Дочь свою, вторую, я не видел два года. В последний раз мы увиделись, когда ей исполнилось четыре.
И спрашиваю себя сейчас, почему тогда я поступил так глупо, не по-мужски? Что произошло во мне, когда я очнулся от наваждения, длившегося целый год, понимая, к чему привели мои действия? Почему я тогда не признался Маргарите, что у меня появилась вторая дочь? Почему я до сих пор обманываю ее, Ингу и себя? Чем они заслужили такое отношение?
— Если я правильно понял, тебя терзает появление внебрачной дочери? — когда ученый надолго прервал свой монолог, погрузившись в тишину, заговорил Владимир задумчиво. — И это все, что тебя сейчас беспокоит? А как насчет аварии? Ты уже выяснил ее причину?
— Пока что нет.
— Но у тебя-то есть определенные мысли на этот счет, просто делиться ими ты не хочешь, я так понимаю?
— Мне нужно подождать еще немного, прежде чем смогу понять, что же именно здесь произошло.
***
…На столе лежал принесенный кем-то апельсин.
— Меня угостили, — улыбнулся Василий. — Возьми себе.
Раиса застыла на пороге, терзая взглядом круглый, некогда оранжевый, фрукт — из-за большого радиоизлучения, что исходило от ее мужа, толстая корка покрылась приятным и ровным розовым цветом. Проглотив слюну, девушка неуверенно подошла к тумбочке и остановилась.
— Ну съешь! Ты же любишь апельсины!..
Рая отпрянула, когда из-под земли выросла полуголая девица с длинными темными, как летняя ночь, волосами. Их кончики достигали маленьких бедер, укрытых атласной юбкой.
— Ешь. — Возложив апельсин на ладонь, незнакомка протянула его испуганной девушке.
Реальность застыла подобно стоп-кадру и покрылась белыми всполохами будто фильм на испорченной видеокассете. Картинка пошла волнами, вызывая головокружение.
Девица, не двигаясь и не моргая, смотрела на Раису.
“Бери…”
Голос возник из ниоткуда, ласково коснувшись барабанных перепонок и переходя на зловещий шепот. Издевательское хихиканье заставило вздрогнуть и судорожно обернуться, в тщетных попытках отыскать этому причину.
— Ешь!..
Раиса разозлилась и схватила фрукт.
Девица разошлась дьявольским смехом и, отступив на шаг назад, исчезла в непонятно откуда взявшейся темноте.
Апельсин растворился на ладони, превратившись в обжигающую кожу черную кислоту.
***
Единственное, что она помнит о том дне, это большое окно в операционной.
Василий и его старшая сестра лежали рядом на двух столах. Раиса, абсолютно притихшая, сидела на стульчике в углу и безудержно молилась, раскачиваясь из стороны в сторону.
“Это какой-то кошмар, самый настоящий ад…”
Операция длилась два часа.
Девушка облегченно перекрестилась, когда Василия вернули в палату, и позволила себе слабую радостную улыбку.
Людмиле в этот момент было намного хуже: восемнадцать проколов на груди, тяжелый наркоз. Рая, прибегая к ней снова и снова, думала, что она не выживет — прошло уже больше пяти часов, а веки ни разу не дрогнули; грудь медленно опускалась и поднималась. И пульс слабый.
Василия перевели в барокамеру, держали за прозрачной пленкой, запрещая заходить за нее. Через специальные приспособления делали уколы, ставили катетеры, и при этом — все на маленьких липучках и замочках.
Рая вскоре научилась ими пользоваться.
Возле кровати поставили стульчик, и она, отодвинув пленку, сидела рядом, не отворачивая взгляд.
Как-то раз девушка, услышав подозрительный шорох, повернулась и увидела девочку в школьной форме. Малышка стояла на пороге палаты и переводила взгляд с удивленной Раисы на мирно спящего Василия.
— Вот и она пришла, — он резко проснулся и заулыбался.
— Кто…?
— Маленькая смерть, — и вновь заснул.
Ночь.
Тишина.
— Хочу поскорее увидеть нашего ребенка. Каким он будет?
— Кстати, а как мы его назовем?
— Ну, это ты уже сама придумаешь…
— Почему я сама, если нас двое?
— Тогда, если родится мальчик, пусть будет Вася, а если девочка — Наташа.
— Как это — Вася? У меня уже есть один Вася, ты! Мне другого не надо.
***
— Что-то случилось, Андрей Михайлович?
Когда рыжеволосая бестия из правительственного штаба привезла его обратно в Чернобыль и уехала, громко хлопнув дверцей, бедному секретарю райкома партии пришлось поехать в Москву: в городе возникали куда более глупые ситуации.
— Специалисты из Минска уже едут, — сообщил ему Щербина, в своей манере заложив руки за спину, — и привезут современные приборы. Я объяснил им ситуацию. Они пообещали помочь.
— Отлично. Когда их ждать?
— С минуты на минуту.
Дмитрий удивленно повел бровью.
— Откладывание важных дел смерти подобно, вы так не думаете, Дмитрий Константинович?
— Вы правы, Борис Евдокимович! — наиграно закивал головой Дима. — Я сообщу вам, когда будут сняты первые показания.
Он вышел из здания чернобыльского штаба и перекрестился. В душе закрались нехорошие предчувствия. Черный автомобиль его уже ждал. На этот раз за рулем сидел взрослый водитель. Дмитрий взглянул на него и мысленно пожелал ему доехать до станции живым.
Трое крепких парней в защитных костюмах его уже ждали, прогуливаясь недалеко от разрушенного реактора.
— Ну
