Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год
Да, суровый приговор ожидает тех, кто достиг чересчур преклонного возраста. Изношенному колесику место на свалке...
Мартин Бек оделся и вызвал по телефону такси.
Дом престарелых был окружен большим парком — высокие деревья, тенистые дорожки, клумбы; газоны, террасы. До болезни мать Мартина Бека любила гулять здесь под руку с сыном...
Мартин Бек тихо отворил дверь. Мать лежала в постели, глядя в потолок. Исхудалые пальцы теребили покрывало. Он подошел к кровати. Мать медленно перевела взгляд на него.
— Приехал, в такую даль... — чуть слышно прошептала она.
— Как вы себя чувствуете, мама? — спросил Мартин Бек.
Она долго смотрела на него блестящими от жара глазами, раз-другой моргнула — медленно, с усилием, словно веки стали очень тяжелыми.
— Мне холодно, — услышал он наконец.
Мартин Бек осмотрелся кругом. На табуретке в ногах лежало одеяло; он накрыл им мать.
— Спасибо, милый, — прошептала она.
Он сел возле нее, не зная, что говорить.
В горле у нее что-то сипело. Постепенно дыхание успокоилось, она закрыла глаза.
Мартин Бек продолжал сидеть неподвижно. Тихо... Только дрозд поет за окном.
Он осторожно встал. Погладил сухую горячую щеку. Шагнул было к двери, в эту минуту мать открыла глаза и посмотрела на него.
— Надень синюю шапку, на улице холодно, — прошептала она и опять закрыла глаза.
Он постоял, нагнулся, поцеловал ее в лоб и вышел.
XII
Кеннет Квастму, один из двух полицейских, которые обнаружили тело Свярда, опять ушел в суд давать показания. Мартин Бек разыскал его в коридоре городского суда и успел задать два самых важных для себя вопроса, до того как Квастму пригласили в зал.
Выйдя из здания суда, Мартин Бек направился к дому, где жил Свярд; идти было недалеко, всего два квартала. По пути он миновал две строительные площадки. У южного торца полицейского управления прокладывалась новая линия метро, а повыше на той же улице строители бурили и взрывали скалу для подземных этажей нового полицейского штаба, куда предстояло перебираться и Мартину Беку. Экскаваторы, грузовики, пневматические буры... Какое счастье, что его кабинет сейчас помещается на Вестберга аллее! Гул моторов на Сёдертельевеген — ничто перед здешним грохотом.
Дверь квартиры на втором этаже была отремонтирована и опечатана. Мартин Бек снял печать, прошел в комнату и сразу же ощутил слабый трупный запах, который сохранили стены и убогая обстановка.
Он подошел к закрытому окну и внимательно осмотрел его. Оно было старой конструкции, открывалось наружу, а запиралось щеколдой с кольцом, которое надевалось на крючок в раме. Собственно, щеколд было две, но нижний крючок отсутствовал. Краска вся облезла, рама внизу потрескалась. Должно быть, в щель над подоконником и ветер дул, и дождь просачивался.
Мартин Бек опустил основательно выцветшую синюю штору. Потом вышел в коридор и посмотрел оттуда на комнату. Если верить донесению Квастму, все так и было, когда полицейские проникли в квартиру. Он снова подошел к окну, дернул за шнур, и штора медленно, со скрипом свернулась. Мартин Бек распахнул окно и выглянул наружу.
Справа простиралась строительная площадка, где царил такой грохот, дальше высилось полицейское управление, он даже различил окна уголовной полиции в той части здания, которая выходила на Кунгсхольмсгатан. Слева видно пожарное депо и конец Бергсгатан. Коротенький переулок соединял ее с Хантверкаргатан. Постой, что же это за переулок? Надо будет пройти там, когда он закончит осмотр квартиры.
Прямо напротив окна раскинулся Крунубергский парк, разбитый, как и многие парки Стокгольма, на естественной возвышенности.
Потянуло курить, и он полез в карман, хотя знал, что сигарет там нет. Мартин Бек вздохнул. Перейти на жевательную резинку или мятные лепешки? Или жевать зубочистки по примеру коллеги Монссона в Мальме?
Он прошел на кухню. Здесь оконная рама рассохлась еще сильнее, но щели были заклеены бумагой.
В этой квартире и обои, и потолки, и скудная обстановка — все было запущено. С тяжелым сердцем продолжал он осмотр, проверил ящики, шкафы. Негусто, только самое необходимое...
Выйдя в узкий коридор, заглянул в уборную. Ни ванны, ни душа в квартире не было.
Потом он проверил наружную дверь и убедился, что все те замки и запоры, которые были перечислены в донесениях, налицо.
Чудеса, да и только. Дверь и оба окна были закрыты. Квастму утверждает, что они с Кристианссоном не видели никакого оружия. И что квартира все время была под наблюдением, никто не мог проникнуть в нее и что-либо вынести.
Мартин Бек еще раз внимательно оглядел комнату. Напротив двери стояла кровать, рядом с кроватью — полка. Сверху на полке — лампа с желтым плиссированным абажуром, старая пепельница зеленого стекла, большой спичечный коробок; внутри — несколько зачитанных журналов и три книги. У стены направо — стул с грязным сиденьем в зеленую и белую полоску, налево — коричневый стол и такого же цвета венский стул. От электрокамина к розетке тянулся черный провод; вилка была выдернута. Еще в комнате был ковер, но его отправили в лабораторию. Среди множества всяких пятен на нем оказалось три кровавых, причем группа крови была та же, что и у Свярда.
В стенном шкафу валялись три старых носка, грязная фланелевая рубашка неопределенного цвета и пустая, сильно потертая замшевая сумка. На плечиках висело сравнительно новое демисезонное пальто, на крючках в стене — вязаный зеленый джемпер, серая нижняя рубашка с длинными рукавами и серые фланелевые брюки. В карманах ничего не было.
И все.
Патологоанатом начисто исключала возможность того, что Свярд был ранен где-то еще, вошел в квартиру, запер дверь на все замки, потом лег и помер. И хотя Мартин Бек не был специалистом в медицине, опыт подсказывал ему, что она права.
Но как же это произошло? Каким образом был застрелен Свярд, если, кроме него, в квартире никто не находился, а ему самому не из чего было стреляться?
Когда Мартин Бек еще только начал знакомиться с делом и увидел, как небрежно оно велось, он решил, что и эта головоломка — плод чьей-то небрежности. Однако теперь он стал склоняться к мысли, что в комнате и впрямь не было никакого оружия и что Свярд самолично запер двери и окна. Но как же тогда объяснить эту смерть?
Снова осмотрел он всю квартиру, тщательнее прежнего, но не нашел ничего, что могло бы пролить свет на загадку. В конце концов он решил опросить других жильцов.
Истратив на это почти час, Мартин Бек почувствовал, что топчется на месте. Бывший складской рабочий Карл Эдвин Свярд явно не отличался общительностью. Большинство жильцов даже и не знало о его существовании, хотя он въехал сюда больше трех месяцев назад. К нему никто не приходил, ни с кем из соседей он даже словом не перемолвился, его ни разу не видели пьяным, и шума в его квартире никогда не слышали.
Мартин Бек вышел из подъезда и остановился. По ту сторону улицы высилась горка с тенистым парком. Пойти посидеть под липами? Но тут он вспомнил, что хотел познакомиться с переулком, и повернул налево.
Улуф Ёдингсгатан... Много лет назад он где-то читал, что в восемнадцатом веке в Кунгсхольменской школе преподавал Улуф Ёдинг. И сейчас на Хантверкаргатан есть школа — уж не та ли самая?
Не доходя Пульхемсгатан, Мартин Бек заметил табачную лавку. Вошел и купил себе пачку сигарет с фильтром.
Свернул в сторону Кунгсхольмсгатан, достал сигарету, закурил. Отвратительный вкус... Он думал о Карле Эдвине Свярде, и ему было не по себе.
XIII
Во вторник, когда на аэродроме Арланда приземлился самолет из Амстердама, Вернера Руса в пассажирском зале ждали два агента в штатском. Им было приказано действовать тактично, не привлекать внимания, и когда эконом наконец показался на летном поле в обществе стюардессы, они отступили от дверей в глубь зала.
Вернер Рус сразу заметил их. И то ли узнал в лицо, то ли нюхом угадал полицейских, так или иначе смекнул, что они явились по его душу, остановился и сказал что-то стюардессе. Она кивнула, попрощалась и пошла к выходу. А Вернер Рус решительно направился к полицейским.
Он был высокого роста, плечистый, загорелый. Одет в синюю форму, в одной руке — фуражка, в другой — черная кожаная сумка с широким ремнем. Светлый чуб, длинные баки, нахмуренные густые брови, из-под которых холодно смотрели голубые глаза.
— По какому случаю столь торжественная встреча? — осведомился он, выпятив подбородок.
— Прокурор Ульссон хочет побеседовать с вами, — сказал один из полицейских. — Так что придется вам проследовать с нами на Кунгсхольмсгатан.
— Он что, спятил? Я же был там две недели назад...
— Ладно, ладно, — сказал агент постарше. — Вы уж сами с ним объяснитесь, наше дело выполнить приказ.
