Зерно Путеводной Звезды - Владимир Сергеевич Василенко
В целом, правда, всё равно мало что удалось понять. Один из матросов — тот, что помоложе — явно был напуган происходящим и полон сомнений. Он несколько раз упомянул имя Калаана. А ещё — какого-то Рейкара. Причём, судя по интонациям, боялся он обоих, и непонятно, кого сильнее.
Тот, что постарше, оказался куда более меланхоличным. Правда, и язык у него заплетался сильнее. Он на болтовню напарника реагировал лениво и односложно, а временами припадал к бутылке — до меня доносилось отчётливое бульк-бульк, завершающееся блаженным причмокиванием.
Я двигался по палубе медленно, осторожно, стараясь держаться в тени надстроек. Добрался до одного из люков в центральной части, ведущего вниз, и спустился по лестнице с решетчатыми железными ступенями.
На нижней палубе, к моему удивлению, на полу оказалось деревянное покрытие, напоминающее паркет, но из крупных досок, в пару ладоней шириной. Да и часть вертикальных балок здесь были сооружены из толстых деревянных брусьев. В целом, корабль что снаружи, что изнутри производил впечатление лоскутного одеяла — его явно много раз ремонтировали, используя самые различные подручные материалы. Причём ремонт был явно не плановый, а аварийный. Вот в этой части, к примеру, совсем недавно ликвидировали последствия пожара — здесь до сих пор тянуло гарью, а на стенах виднелись характерные чёрные пятна.
По узкому коридору я прокрался мимо длиннющих жилых помещений, напоминающих казармы, только вместо кроватей тут в основном были гамаки из плотной грязноватой ткани. Здесь было безлюдно, только тускло горели дежурные фонари, едва рассеивающие полутьму. Дальше по коридору, похоже, располагались какие-то кладовки и кухня — оттуда явственно пахло съестным. Но туда я не полез — мне как раз попалась лестница, ведущая ещё ниже, и я спустился глубже в трюм.
Чем дальше я продвигался, тем больше убеждался, что подавляющая часть экипажа покинула корабль и увлечена сейчас междоусобными разборками. На нижних палубах мне не встретилось ни души.
Что ж, это нам на руку — пусть пираты хорошенько потреплют друг друга. В итоге проще будет справиться с оставшимися. Особенно если на нашу сторону встанут и пленники. Вот только где они, чёрт возьми?
Обнаружился «живой товар» в самом низу, в трюме. Спустившись сюда, я пожалел, что у меня нет прищепки на нос. Остальные отсеки корабля тоже, мягко говоря, не благоухали, но здесь и вовсе было, как в хлеву. Возможно, усугублялось всё тем, что трюм был изрядно подтоплен во время недавней аварии — пол и нижняя часть стен до сих пор были влажными.
Пленные содержались в двух кубриках, отделенных от центрального прохода ржавыми железными решётками. Их оказалось неожиданно много — пожалуй, несколько десятков человек. Караульных — всего двое, да и те торчат не у клеток, а дальше, в противоположном конце прохода. Подобраться к ним незамеченным — нереально. Проход единственный и достаточно хорошо освещённый. Одно хорошо — оба матроса сидят вполоборота к клеткам, и кажется, их внимание больше сосредоточено не на пленниках, а на чём-то, что находится дальше, вне поля моего зрения.
Укрываясь за вертикальной балкой, я, затаив дыхание, достал из-за пояса трофейный револьвер. Мокрая шершавая рукоятка неприятно холодила ладонь, со ствола капала морская вода. Но патроны вроде не должны были отсыреть — на вид они герметичные, сделаны из латуни или похожего металла.
Четыре штуки в барабане. Стрелок из меня сомнительный, но дистанция тут — метров пятнадцать от силы. Да и ту я постараюсь хорошенько сократить…
Медленно втягивая носом воздух, я сосредоточился на дремлющей в ядре водной Ци. Пустил её по прозрачным венам, мысленным приказом подстегнул себя её энергией.
Всплеск!
Срываясь с места, устремляюсь вперёд по узкому проходу. В ушах отчётливо отдаётся стук сердца, словно бы замедляющийся с каждым ударом. Но это не оно замедляется — это я сам ускорился настолько, что воздух начинает казаться осязаемым, плотным, как болотная жижа. Собственные движения — раздражающе медленные, хотя мышцы взрываются от напряжения. На бегу вскидываю револьвер…
Караульные отреагировали, когда я уже успел пробежать добрую половину коридора — начали разворачиваться, тоже неуклюже, плавно, будто в замедленной съёмке.
Бах! Бах!
К тому, что у этой бандуры будет неслабая отдача, я был готов — учитывая, что патроны у неё были калибра, который больше подошёл бы винтовке. Но он ещё и громыхал так, что уши заложило. А из дула в момент выстрелов вырывались целые снопы искры, будто из шутихи.
Бах! Бах!
Один из охранников словно получил два тяжелых удара — сначала в плечо, потом в грудь — которые отшвырнули его назад. По второму я промазал, и он успел отскочить в сторону. Даже умудрился шмальнуть в меня в ответ. Последняя моя пуля угодила в переборку рядом с его головой — щепки брызнули в стороны, будто шрапнель.
Пират снова вскинул руку, и я, будто в замедленной съёмке, увидел пистолетное дуло, уставившееся на меня. будто чёрный глаз. И, хоть я и нёсся со всех ног, на расстояние удара приблизиться не успевал. Поэтому шарахнул шагов с трех стихией Воды — без особых затей, представляя себе простую ударную технику типа Водяного столба, только направленного горизонтально.
Эффект получился неожиданным даже для меня. Высвободившая Ци вспыхнула отчётливой голубоватой волной, прокатилась в замкнутом пространстве с оглушительным хлопком, от которого заложило уши. Бандита отшвырнуло назад с такой силой, что он буквально впечатался в переборку шагах в пяти позади него, да так, что доски хрустнули. Или рёбра?
Однако галдёж пленников, разразившийся следом, оказался даже более оглушительным, чем выстрелы и применение магии. Десятки рук, просунувшихся между прутьев решётки, были похожи на щупальца огромного чудовища, занимающего весь коридор. Что они орали, понять было немудрено, даже не зная языка. Если бы меня держали в такой клоаке — я бы тоже хотел выбраться.
Пробежавшись по проходу, я проверил запоры на решётках. Они оказались довольно мудрёными, и управляющие рычаги были вынесены далеко в сторону, не сразу и отыскал. Когда же, наконец, повернул рычаги, пленники, расталкивая друг друга, хлынули через узкие проходы наружу, как из прорвавшейся трубы. К счастью, ринулись они в противоположную от меня сторону — туда, откуда я только что пришёл. На меня никто уже и внимания не обращал.
— Ой, ну что вы! Не надо благодарностей, — пробормотал я, провожая их взглядом.
Сам вернулся к телам караульных. Уже привычно обыскал их на предмет патронов, перезарядил пистолет. Потом проверил коридор, который был за ними.
Этот был короче — всего
