Моя простая курортная жизнь 6 - Мэри Блум
В общем, им все никак не удавалось принять друг друга и понять, какие они обе замечательные. Наверное, всему виной то, что я не спал пока ни с одной из них — поэтому они так и сцепились.
Как будто это я виноват, что они обе еще нетраханные.
Ep. 123. Голодные игры
Некоторое время после того злополучного тортика, призванного примирить, но в итоге еще больше рассорившего моих красавиц, Дана, ссылаясь на то, что «у тебя как-то нервно», активно зазывала меня к себе, где «как-то нервно» вскоре стало уже нам обоим.
Каждую минуту, в любой момент — как правило, самый неподходящий — дверь ее комнаты могла резко распахнуться, и на пороге мог возникнуть ее папаша — только для того чтобы выдать «дверь чтоб не закрывали!» Неважно, чем мы занимались: невинно делали уроки, смотрели аниме, тискали Пирата или жарко тискались сами — он влезал во все. Это было как гребаное поле чудес, и на каком моменте выпадет сектор приз в виде рожи назойливого предка в дверном проеме, я вообще не мог понять. А он словно бы играл в бинго, проверяя и проверяя варианты наших занятий — «уроки делаете?», «пса заберите, достал!» и его любимое «а тебе еще домой не пора?» — и выигрывал только, когда отрывал нас от самых приятных дел с воплями «э, руки от нее убери, а? еще раз увижу — уши оторву!» Разумеется, уши — как и все остальное — оставались на месте, ему просто нравилось быть громким, противным и занудным.
Наконец, когда ее папаша достал меня даже сильнее, чем мою милашку доставала Полина, мы все-таки решили снова сходить ко мне — по крайней мере, в моем доме личная жизнь была не просто красивым словосочетанием. К тому же девушки столько времени не виделись, что уже все страсти должны поулечься. Наивно думал я.
Встретила нас моя управляющая относительно приветливо.
— Давно тебя здесь не было, — натянуто улыбнулась она Дане.
— Да, — сдержанно кивнула моя милашка, — были дела.
Однако, несмотря на видимость потепления, тут по-прежнему шла холодная война, не переходящая в острые стадии только потому, что я был между ними. Едва с нами здороваясь, Полина спешно удалялась в гостевую часть или на кухню — лишь бы нас больше не видеть, а Дана сейчас даже не смотрела в сторону кухни и кастрюль, которые явно были на вражеской территории. Проблема могла бы решиться гораздо проще — уходи мы с ней сразу ко мне — исключительно на мою территорию, дружественную ко всем. Однако моя недотрога не решалась оставаться со мной в моей комнате долго наедине — словно опасаясь, что стоит ее попе хоть разок сесть на мою кровать, как эта попа тут же окажется сначала в моих руках, а потом и вовсе подо мной. Хотя, конечно, мы оба знали, что так оно и будет.
Так что вместо пребывания на дружественной территории мы спускались на нейтральную — в гостиную, которую по неписаным правилам этой холодной войны следовало бы оставлять незанятой никем. Все перемещения моей управляющей по дому так или иначе проходили через эту комнату — это был своего рода транспортный хаб — и мы, засевшие в его вип-зоне, на мягком диване у телика, не могли оставаться незамеченными. Раз за разом, сталкиваясь на этой общей территории, девушки обменивались молчаливыми взглядами, которые с каждым днем становились все острее. Я же до сих пор наивно надеялся, что оно как-нибудь разрешится само.
— Ну все, теперь можно и расслабиться, — довольно изрекла Дана, ставя между нами тарелку с попкорном, который мы торопливо сделали в микроволновке, пользуясь тем, что хозяйка кухни ненадолго оставила свою вотчину без присмотра.
Я включил серию, на которой мы вчера остановились, переставил тарелку себе на колени, а на ее место подтянул мою милашку. Она опустила голову мне на плечо, я обнял ее и уже привычно поехал пальцами вниз, поглаживая бедро. Мне нравилось сминать подол ее школьной юбки, проскальзывать под него, добираться до кружевного края чулок. После чего мои пальцы обычно захватывали и, как нарушителей спокойствия, выводили наружу под томный шепот «Ром, ну мы же в доме не одни». Я соглашался, мнимой покорностью переключая ее внимание на экран — только для того чтобы через пару минут вновь повторить попытку и с каждым разом продвигаться все глубже и глубже, надеясь однажды забраться так глубоко, что даже моей недотроге уже нечего станет стесняться.
— Ром… — с милой улыбкой прошептала она во время одной из особенно успешных вылазок.
— Что? — отозвался я, поглаживая ее так высоко, что уже касался трусиков.
— Ну, Ром…
— Ну что? — невинно протянул я. — Руку убрать?
— А сам как думаешь? — вредно прищурились в ответ.
— Если меня спрашиваешь, я бы оставил…
— А давай будем опираться на мои ощущения, — предложила скромница и плавно спустила мою ладонь себе на колено.
О, да ты даже не представляешь, на что напрашиваешься! Я ведь могу вызвать у тебя такие ощущения, что сама будешь просить протолкнуть эту руку как можно глубже. Решив доказать это делом, я потянулся к ней. Моя недотрога доверчиво отдала мне губки, думая, что это будет невинный поцелуй, хотя через пару секунд это стало уже весьма горячим засосом, где мой язык, не прибегая к помощи слов, прокладывал дорогу моей руке под ее юбкой — отвлекая милашку от излишнего контроля.
— Попкорн делали, да? — внезапно раздался голос над нашими головами.
Полина, появившаяся не пойми откуда, как локальная полиция нравов, стояла над нами и смотрела на нас сверху вниз, сурово скрестив руки под сиськами. Хотя, если бы у Фемиды были такие сиськи, законопослушных людей стало бы гораздо больше…
Вздрогнув, Дана прервала поцелуй, торопливо вытолкнула мою руку из-под своего подола и с легким укором взглянула на меня — мол, «ну я же говорила, мы не одни…»
— Да вы не отвлекайтесь, — елейно едким тоном протянула красотка постарше, — я же вам не мешаю. Считайте, что меня вообще здесь нет…
И, видимо, решив
