Грани Света. Падший - Юлия Четвергова
Послышалось скептическое фырканье.
— Я далеко не порядочный.
— Значит, будь близко порядочным.
Габриэль отлепился от окна. Блуждающая ухмылка на лице погасла, сделав его серьезным.
— Я не уйду. Не сейчас. — Его темные глаза стали еще темней в предрассветных сумерках. — Можешь просить о чем угодно, но не об этом. И не спрашивай почему. — Вскинул руки перед собой.
— Тогда уйди хотя бы в зал и спи там. Завтра, а точнее, уже сегодня мне на учебу нужно. Я хочу доспать остаток времени. — Разглядев протестующий огоньки в его взгляде, я быстро продолжила. — В одиночестве.
— Разбежался. — Ухмыльнулся Габриэль и направился в сторону прихожей.
— Что-то я не вижу ни бега, ни энтузиазма. — Такое ощущение, что рядом с этим парнем во мне обостряется ироничная сторона характера.
— Я в душ. Скоро вернусь.
— Только не забудь хорошенько смыть последствия приема душа! — Крикнула вдогонку.
— Ты у меня сейчас допросишься, Лекси! — Угрожающе донеслось из прихожей. А затем я услышала, как громко захлопнулась дверь в ванной.
Хихикая, я тут же метнулась к шкафу, выуживая первую попавшуюся одежду и нижнее белье. Принять душ тоже хотелось, но я милосердно пожертвовала ванную комнату парню. Она ему сейчас нужнее. А я схожу чуть позже.
Взглянув на время, вздохнула. Почти пять утра. Солнце потихоньку просыпалось, заливая светом горизонт, но из-за близкого расположения многоэтажек, в комнате все еще было сумрачно.
Я лежала на кровати, закинув ногу на ногу и мотая одной ногой из стороны в сторону, размышляя о вечном: спать или не спать уже?
В душевой яростно шумела вода, и в голове невольно вырисовывался образ парня, моющегося под горячими струями. Мускулистая спина, по которой стекают капельки воды. Влажные черные волосы, пахнущие не то лимоном, не то мятой. Бугристые руки, запущенные в волосы. А ниже спины упругий…
Я тряхнула головой. Ох, Лекси! И откуда у тебя такие мысли? Зуб даю, Ленкина промывка мозгов сработала!
Решив не спать, потому что так мне будет легче в плане самочувствия, отправилась на кухню. Раннее утро у меня всегда ассоциировалось с американскими фильмами, где счастливая (неведомо почему) семья встает ни свет ни заря. Мать готовит завтрак, муж собирает свой рабочий портфель, поправляя галстук у зеркала, а дети грызут тосты или яичницу с беконом.
Вот и сейчас она промелькнула, наведя на мысли о приготовлении завтрака. В качестве благодарности, ага. Александра, похоже, ты потихоньку сходишь с ума…
Но, несмотря на мысли, я уже рылась в холодильнике в поисках нужных продуктов. Тостера у меня не было, а вот яичницу с беконом — это пожалуйста.
Поставила чайник кипятиться. Зашумело раскаленное масло в сковороде, и на дно легли два яйца и бекон, принявшие тут же жариться. Ради смеха я выложила их в виде улыбающегося смайлика. Пожарив две порции, разложила их по тарелкам, не замечая, что в квартире стало подозрительно тихо.
— Завтрак по-русски! — Улыбнувшись, произнесла вслух, разлив чай по чашкам.
— Как мило. — Раздалось за спиной, а я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Схватив полотенце, висевшее на крючке у раковины, хлестнула им парня по груди. Но он все также нагло продолжал улыбаться.
— Кто же так делает! Нелюдь! — Возмутилась я.
— Ты была так увлечена готовкой, что мне не хотелось отвлекать тебя и нарушать идеалистическую картину.
— Нет тут ничего идеалистичного. — Отвела глаза, отчего-то смутившись.
— Спорить не буду, иначе наше шаткое перемирие рухнет. — Потирая руки, Габриэль уселся на свободный стул, и, будто опомнившись, жестом пригласил меня присесть рядом. — Я просто очень голоден. — Оправдался. Но его взгляд, направленный на меня кричал, что голод его точно не гастрономического характера.
С его мокрых волос на футболку капала вода. И я залюбовалась, глядя на то, как он уплетает завтрак, приготовленный мною. В груди что-то неуловимо теплилось. Зарождалось. Чувство, сродни тому, что все так, как и должно быть. И еще одно, непонятное мне — что этот человек мой старый добрый друг.
«Домашний» вид Габриэля придавал ему некий мальчишеский шарм. При первой встрече я бы дала ему чуть больше двадцати пяти, а сейчас — не больше восемнадцати. Чудеса мимики и обстановки. Он такой странный. Точнее, разный. Или может, я просто не могу его «прочесть», как других, поэтому он кажется мне таким?
Я не знаю, кто он, откуда, его мотивы и причины. И то, что он до сих пор не поделился такими обычными, казалось, вещами, которыми делятся при первом-втором знакомстве, оставляло в душе неприятный холодок, не позволяющий обмануться его видом или же довериться ему.
— Ты чего не ешь? — Жуя мясо, поинтересовался вокалист, уставившись на меня неодобрительно.
— Мне некуда торопиться. Это ты вон, — кивнула на его пустую тарелку и полупустую чашку с чаем, — как с голодного края.
— Нет, дело не в этом. Теплая улыбка заставила мое сердце сжаться на миг и забиться чаще.
— А в чем?
— Ты божественно готовишь! Никогда бы не подумал, что домашняя еда такая вкусная! — С восторгом отозвался парень.
Глядя на него, я подавилась воздухом. Такой детский восторг сбивал с толку.
— Тебе разве родители не готовили ни разу? — Спросила и тут же захлопнула рот. Вот дура! А если у него нет родителей? Неспроста же он такое говорит.
Габриэль замялся, взгляд внезапно сделался холодным, а рука, вытирающая салфеткой губы, застыла в воздухе. Тот беззаботный паренек со счастливым лицом вмиг исчез, словно его и не бывало.
Еще никогда в жизни я так сильно не желала забрать сказанное обратно. Но было уже поздно. На место беззаботного и веселого Габриэля вернулся мрачный и загруженный неведомыми мне проблемами мужчина.
Глава 10
Александра
Габриэль настоял на том, что довезет меня до учебы. А я не особо возражала.
После моей неуместной фразы вокалиста будто подменили, он стал мрачным и задумчивым. Я и сама от него не далеко ушла. Пока принимала душ, вернулась неловкость и подозрительность. Собиралась на учебу я в непонятной спешке, будто опаздывала. На деле же просто хотела отвлечься от мыслей.
На этот раз Габриэль был на серебристой спортивной машине, на которой красовался значок «тойоты». Правда, таких «тойот» я никогда не видела, и это учитывая то, что город у нас просто огромный. Вероятно, он тюнинговал ее под себя не раз, поэтому машина не похожа ни на одну из виденных мною ранее.
В «тойоту» садилась с опаской. Все же дело шло к ноябрю, и на улицах царила сырость и слякоть. Обувь становилась грязной, стоило просто выйти на улицу. Так что мои опасения измазать грязной подошвой такую чистую машину были не беспочвенными. При этом меня посетило ощущение, что я занимаюсь вандализмом.
Ехали мы молча. Парень даже радио не включил, чтобы хоть как-то
