Если ты простишь - Анна Шнайдер
Четверо парней-музыкантов находились на своей волне, беседуя о том, что их интересовало, и ни капли не беспокоились, что мне может быть с ними скучно. Вадим так никогда не делал. Когда муж понял, что я не вписываюсь в компанию его друзей, что мне с ними некомфортно, он постарался минимизировать наше общение. А если нам нужно было посещать какие-то совместные мероприятия, делал всё, чтобы я не чувствовала себя там как пятая нога у собаки.
Ромка ничего подобного не предпринимал. В целом ему было на меня наплевать, и это очень чувствовалось. Не могло не чувствоваться — на контрасте с отношением Вадима…
В тот первый день с нами была ещё одна девушка — как я поняла, невеста гитариста, и вот по её отношению ко мне я поняла даже больше, чем по отношению парней. Они-то были равнодушны, да и помнили меня немного — Ромка знакомил их со мной в прошлом. А вот Лию — так звали девушку — не знакомил. И она смотрела на меня с откровенной насмешливостью и язвительной снисходительностью — я тысячу лет не ловила на себе подобных взглядов. Словно я была девочкой с помойки, которая неожиданно решила, что ей пойдёт пальто из элитного бутика, но забыла, что на ногах у неё грязные и рваные ботинки.
Когда мы ужинали в кафе и Лия вышла в туалет, я аккуратно рассказала о своих ощущениях Ромке, но он только отмахнулся и заявил, чтобы я выбросила из головы подобные глупости.
— И вообще — какая разница, как и кто на тебя смотрит? — хмыкнул он, глядя на меня почти с той же насмешливостью, что и Лия. — Ты там со своим старым хрычом-богачом, видимо, совсем уже офигела, детка. Прям не взгляни на неё! Ты хочешь, чтобы Лийка в пол, что ли, смотрела?
— Нет, но…
— Короче, — перебил меня Ромка решительно, — если ты считаешь, что я, как твой муженёк, буду контролировать, кто и как на тебя посмотрел, то ты ошибаешься. Лидка, ты — не принцесса. Не нравится — ты знаешь, где выход.
Я почувствовала себя оплёванной, но промолчала, оставшись сидеть на месте. Мне было неприятно, но я понимала, что Ромка в чём-то прав. Действительно, какая разница, как на меня реагирует Лия? Лишь бы гадостей не делала. И Вадим… он ведь на самом деле следил, чтобы на меня даже косо не смотрели. Оберегал от всего.
А здесь, в компании Ромки и его друзей, меня никто оберегать не собирался. Я не была для них ценностью. Не просто «не принцесса» — я была никто. Пустое место. Я поняла это в первый же вечер и уже тогда начала думать — может, мне действительно лучше уйти?..
Но потом был концерт, и я смотрела на Ромку на сцене и растекалась сладкой лужицей у его ног, забыв все прошлые рассуждения. Каким же он казался мне классным! Красивым, раскрепощённым, свободным…
И я решила, что всё-таки не хочу уходить.
Последующие дни мне было всё тяжелее и тяжелее. Несмотря на то, что Лия уехала и больше некому стало прожигать меня ехидным взглядом. Ромкины друзья, конечно, притаскивали и других девчонок, но те не обращали на меня внимания. В том-то и дело, что никто не обращал на меня внимания — я болталась как дерьмо в проруби. Даже Ромке до меня было параллельно — если не считать моментов, когда он хотел заняться со мной сексом. Причём он даже не понимал сути моих претензий, если я пыталась с ним поговорить.
— Я тебя развлекать, что ли, должен? — смеялся Ромка, качая головой. — Лида, очнись уже! Ты не в детском саду, а я не воспитательница Марья Львовна!
Он не понимал, чего я от него хочу, а я не знала, как объяснить. Теперь-то я осознаю, что объяснить было и невозможно — ведь я привыкла к семье с Вадимом. А с Ромкой у меня никакой семьи не было и быть не могло.
Кстати, он по-прежнему не предохранялся, однако я на этот раз пила таблетки. Вот только никакие гормоны, кроме экстренных, не действуют сразу, поэтому я, вернувшись домой, сильно нервничала, что могла залететь. Хорошо, что этого не случилось.
С Ариной я говорила по телефону каждый день, обычно раз в сутки — чаще не получалось. И один-то раз с трудом выходило — нужно ведь было сделать так, чтобы она не поняла, что я давно не в Казани. И что я не одна. Поэтому я тщательно выбирала места для звонков, стараясь, чтобы дочь ничего не заподозрила. Но, как выяснилось, где-то я всё же прокололась… Или мы с Вадимом оба.
Я ушла от Ромки на десятый день. Мы не ссорились, не скандалили, он ничего особенного не сделал — всё было в рамках прежнего поведения. Я просто устала. От всего. Даже от жаркого секса. Но сильнее всего я, конечно, устала от ощущения собственной ненужности.
Это ощущение преследовало меня рядом с Вадимом, но, только оказавшись в одной компании с Ромкой, я по-настоящему поняла, насколько же иллюзорным оно было раньше. Там, с мужем, я просто думала, что ничего не стою и никому не нужна, здесь же, с Ромкой, я на самом деле была не нужна и ничего не стоила. Всего лишь девчонка, с которой он развлекается по ночам и иногда днём, причём порой, не стесняясь, делает это даже на виду у остальных участников группы.
— Да прекрати, детка, — смеялся Ромка, когда я шипела, чтобы он перестал, потому что нас же видно остальным. — Никому нет дела, никто не будет смотреть, забей…
И ведь он никогда не останавливался. Ни разу, несмотря на то, что я просила. Ромка просто не принимал в расчёт то, что я говорю.
И однажды я собрала вещи, попрощалась с ним и ребятами — и уехала. Ромка меня не останавливал, и вообще мне кажется, что он и не обиделся. Человек-ветер, что с него возьмёшь… Ворвался в мою жизнь, встряхнул её, разрушив до фундамента дом, в котором я жила, — и умчался дальше.
Впрочем, на самом деле я ни в чём не винила Ромку. Он не обманывал меня — я обманулась сама. Он был таким всегда, и одиннадцать лет назад, и сейчас. Да и я, по-видимому, с тех пор не поумнела…
Три дня я жила в гостинице неподалёку и думала, что делать дальше. Вряд ли я смогу
