Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 2008 год
«Манон обладала редкостным даром. Ни одна девица не была так мало привязана к деньгам, как она; но она теряла все свое спокойствие, едва только возникало опасение, что их может не хватить. …Меня она нежно любила… и все-таки я был почти убежден, что чувство ее не устоит, раз в ней зародятся известные опасения. Обладай я хотя бы средним достатком, она предпочла бы меня всему миру; но я нимало не сомневался, что буду покинут… как только не смогу предложить ей ничего, кроме постоянства и верности».
Голландские книготорговцы «Манон» не оценили! Они и слышать не хотели ни о чем, кроме «Записок знатного человека»! Успех книги баснословный! Публика требует все новые и новые приключения. И Прево, отчаянно нуждаясь в деньгах, согласился написать два новых тома. Но к обещанным он приложил и еще один. «История кавалера де Грие и Манон Леско» — так называется седьмой том «Записок знатного человека». В обращении автору пришлось указать, что эта история никак не связана с событиями многотомного романа. Только так история могла увидеть свет.
А между тем Ленки, недовольная размером гонораров своего любовника, колесит по свету. Она уезжает то в Швейцарию , то в Англию и, возможно, даже в Россию . Прево следует за ней, заключая везде, где только можно, договоры на будущие произведения. Они так и остаются на стадии замыслов. Долги, везде долги! И каждый раз Прево вынужден бежать от рассерженных издателей и кредиторов. Его имущество идет с молотка, а с собой он увозит только самое дорогое — свою Ленки и рукописи. «Я рожден для кратких радостей и для долгих страданий», — признается он.
«За и против»
Одной из таких радостей стал и для Прево, и для европейских читателей основанный им журнал «За и Против».
Его название — аллюзия, отсылающая к философской поэме Вольтера , напечатанной в 1722 году. Прево издает его семь лет, с 1733-го по 1740-й. Во Франции с интересом следят за политической и общественной жизнью Англии. Всем захотелось узнать, «как живут народы, которые живут не так, как мы». Предшествующий век не обнаружил такого любопытства. Даже о турках мало что знали. Китайского императора воображали философом… Но теперь каждую неделю просвещенная публика обеих стран читает о путешествиях, о событиях в жизни англичан, очерки об Англии, исторические труды. Но акцент Прево делает на английских и французских литературных новинках.
Журнальное детище как нельзя более удалось аббату. Издание полностью соответствовало своему названию. Материалы писались всесторонние и с максимальной объективностью. «За и Против» настолько уважали, что сам Вольтер добился в нем благожелательного отзыва на свои произведения! Так и на новой ниве Прево остался верен себе: от издания невозможно оторваться, настолько оно получилось занимательным и общедоступным. Как и романы, журнал с упоением читали и в дворянской, и в мещанской среде… Вот только дохода от него почти не было.
В какой-то момент Прево поручает издание своему другу. Но через пару номеров посыпались письма! Читатели заметили разницу стилей и потребовали своего автора обратно.
Иллюстрация к «Манон Леско» из Парижского городского музея изящных искусств. Фото: AKG/EAST NEWS
В те же годы писатель закончил огромный роман в восьми томах «Английский философ, или История г-на Кливленда, побочного сына Кромвеля». Дикие пещеры, чудовищные острова, пиршества каннибалов, старуха, вскрывающая себе вены, чтобы напоить кровью дочку… Но денег все равно не хватало. В уплату очередной раз пошло его имущество. И даже после торгов он остался должен две тысячи флоринов. Чудовищная сумма!
Прево оказался в крайне тяжелом положении. «Преступно подделал документ с просьбой выдать ему 50 фунтов», — так гласил ордер на арест. Романист, издатель, просветитель, человек, известный всей Европе, вынужден был подделать письмо от имени своего бывшего ученика.
Его сажают в Ньюгейт, одну из английских тюрем. Здесь же, немногим ранее, сидел за долги Даниэль Дефо, собирая материал об отверженных английского общества для романа «Радости и горести Молль Флендерс». Но в отличие от автора «Робинзона Крузо» Прево грозила виселица.
Скандал замяли. Отец аббата оказался великодушным человеком и отказался от мысли преследовать его. Но оставаться в Англии Прево больше не хотел. Возможно, и на этот раз Манон сыграла в его жизни роковую роль. Они расстались. Наверное, Ленки не захотела ждать окончания тюремного заключения и бросила своего де Грие. И мысли аббата, как уже можно предположить, вновь устремились к религии. Он написал и в Ватикан, и в Париж — просил прощения. Папа Климент XII в июне 1734 года отпустил монаху все его грехи, простили его и бенедиктинцы. Отныне он должен будет жить в монастыре и пройти новое послушание.
Возвращение на родину пришлось как раз на тот момент, когда «Манон Леско» была наконец напечатана и прочитана. Целых два года Франция отстаивала свои «целомудренные» бастионы. И даже известная парижская издательница вдова Делон, несмотря на шумный успех и отзывы голландской прессы, не напечатала седьмой том «Записок знатного человека». И, может быть, резонанс не был бы таким сильным, если бы «Манон» не появилась отдельным изданием, на титуле которого значилось: «Сочинения господина Д.».
Бóльшая часть французской публики так и не смогла прочитать ее сердцем! И не увидела в ней историю великой любви, подобную Ромео и Джульетте, Тристану и Изольде, Энею и Дидоне. Ведь в сущности литературная Манон согрешила только раз, о чем раскаивалась до конца своей жизни. И ветреность ее характера — это всего лишь опасения де Грие, влюбленного и потому сомневающегося: «Любовь, любовь, неужели ты никогда не уживешься с благоразумием?»
«К «Истории Манон Леско» можно кое-что добавить, — писала «Парижская придворная и городская газета». — Эта книжечка, только что начавшая привлекать к себе всеобщее внимание, на днях запрещена. Помимо того, что в ней почтенным людям приписываются поступки, мало достойные их, порок и распущенность описаны сочинителем так, что не вызывают к себе должного отвращения».
Но запрет только усилил интерес к книге. Ее привозили из Голландии и Англии. Вполне вероятно, что и сам Прево принял участие в столь выгодном коммерческом предприятии. А пользуясь тем, что публика не знала автора романа, он выступил в его защиту на страницах своего журнала. Хотя для людей просвещенных и талантливых шедевр в защите не нуждался. «Не найдется порядочного человека, который, выслушав повесть о бедствиях де Грие, — век спустя писал Александр Дюма-сын, — не позавидовал бы ему. Ибо тот, кто не любил тебя, Манон, тот не познал всех глубин любви». Восхищенные отзывы о повести можно перечислять бесконечно. И под каждым — великое имя. В скором времени появилось даже продолжение истории «Манон». Якобы она осталась жива и решила уйти в монастырь, но тут в нее влюбился друг кавалера де Грие…
«Я плохо служу мессы»
Вернувшись во Францию, Прево исполнил папскую волю. Его кабинет теперь располагался в аббатстве Круа-Сен-Лье около Эвре. Там он прошел новое послушание, там написал еще один большой роман.
И вдруг в 1736 году принц Конти, кузен короля, пригласил аббата в Париж. В свою свиту, на должность придворного священника!
«Я плохо служу мессы», — признался аббат. «А я их плохо слушаю», — успокоил его принц. Таким образом, должность оказалась только номинальной. Никаких обязанностей и… никакого жалованья. Но во всех литературных и светских салонах с радостью принимают знаменитого писателя и свитского священника.
Но тут снова появляется прекрасная девушка — мадам Честер, а может быть, все та же Ленки… И снова дает о себе знать безденежье, «сия докучливая болезнь».
В одном из писем Вольтеру Прево просит его похлопотать о должности при дворе прусского короля. Но денег нет даже на дорогу в Берлин.
Английское чаепитие в Париже у герцога Конти, покровителя Прево. Фото: MARY EVANS/VOSTOCK PHOTO
Ехать все-таки пришлось. Вернее, бежать! Он имел неосторожность или необходимость помочь одному из журналистов в редактировании материала. «Желтая пресса» существовала во все времена. Во Франции на тот момент были очень популярны рукописные журналы сплетен и светских слухов, которые journalistes a la main, «делатели журналов», тайно рассылали своим подписчикам. Один из влиятельных людей посчитал себя оскорбленным, началось расследование… Начальник полиции предложил Прево покинуть на время Францию. Он провел в изгнании полтора года. Бельгия, Германия… И к своей фамилии печально добавил «д’Экзиль» — изгнанник. А потом, вернувшись, Прево снял маленький домик под Парижем, в Шайо, где когда-то останавливались кавалер де Грие и Манон Леско. «Вид прелестный, — писал аббат другу. — Пять или шесть друзей навещают меня, и мы смеемся над безумными волнениями рода человеческого. Для остального мира моя дверь закрыта».
