Запретная. Враг отца - Марианна Кисс
В лифте стою и смотрю на себя в зеркало. Со вчерашнего дня на мне это платье. Хочется снять его поскорее и выбросить и не вспоминать, что оно когда-то было на мне надето.
— Это всё из-за музыки, — говорю категорично, глядя на себя в зеркало лифта.
— Ты о чём?
— Если бы я не была пианисткой и не участвовала во всех этих конкурсах… никто бы обо мне даже не узнал. И никому не захотелось бы…
— Да ну, глупости. Если бы не музыка, мы бы с тобой даже не познакомились.
— Нет. Это музыка виновата, — говорю серьёзно. — Значит… я решила…
— Что ты решила? — он внимательно следит за мной в зеркало.
— Я больше не буду играть… Никогда.
— Ты уверена? — нахмурился.
— Абсолютно. Даю себе и тебе обещание, больше никогда не играть, — дверь лифта открылись, мы подошли к двери апартаментов.
У самой двери Давил остановился. Встал передо мной.
— Зачем это тебе?
— Я клянусь, что больше никогда не буду играть, — настаиваю.
— Клянёшься? — склонил голову на бок, словно не веря в произнесённые мной слова.
— Да, клянусь. Хочешь проверить?
— Хочу, — он улыбнулся, приложил ключ, дверь открылась, Давид впустил меня в квартиру.
Я вошла и… остолбенела.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди… огромный, чёрный рояль Стенвэй… моя мечта ценой в пару миллионов долларов.
— Ну что ж, ты поклялась, что играть не будешь, — Давид вошел, встал передо мной и пожал плечами.
— Но… как… когда? — от нахлынувших чувств хватаю ртом воздух, встряхиваю пальцами от нетерпения и желания коснуться этого чуда.
— Пока ты — жила у своего папаши, а Вельский — женихался, я — не сидел сложа руки, — скромно проговорил Давид, сунув руки в карманы всё тех же грязных джинс.
— Я… я беру свои слова обратно, — все никак не могу сойти с места и подступиться к инструменту.
— Да иди уже. Будем считать, что я не слышал твоей клятвы.
Только теперь я сдвинулась с места, подошла к роялю и осторожно, словно на что-то хрупкое и драгоценное провела по нему ладонью.
— Но… это же целое состояние, — не веря в то, что вижу, повернулась к Давиду.
— Не дороже денег… Ладно, признаюсь, я купил его по счастливой случайности. Один банкир обанкротился и выставил на продажу имущество. Я просматривал список на предмет раритетов и тут это рояль… ну я подумал, тебе будет приятно…
— Ты купил его для меня?
— Я купил его для тебя. Сам-то пока играть не научился.
Хотела броситься к нему, обнять и целовать без устали, но инструмент, он не даёт мне отойти, пока не сяду и не коснусь клавиш, я не смогу сделать что-то ещё.
— Садись уже. Я могу подождать с благодарностью. У нас ведь ещё куча времени впереди. Ну и ночью… ты же не будешь играть ночью? — с намёком смотрит мне в глаза.
— Не буду, — медленно качаю головой.
Обхожу и сажусь на стул перед роялем. Осторожно трогаю крышку, приподнимаю, бесшумно откидываю. Долго смотрю на клавиши, касаюсь их, глажу подушечками пальцев, но не нажимаю.
Поворачиваю голову, смотрю на Давида, словно спрашиваю разрешения. Он кивает, и я начинаю играть… Патетическую сонату… третью часть… свою любимую.
Эпилог
Через несколько недель я стала женой Давида Нечаева.
Я продолжила заниматься музыкой. Однажды пришло предложение выступить в одном известном зале, потом ещё в одном и моя музыкальная карьера резко понеслась вверх.
Давид во всём меня поддерживает. Он понимает, что у меня есть две настоящие любви это — он и музыка. А когда у нас появятся дети, наша любовь будет разделена на всех поровну.
Конец
