Апотекарий - Янтарëк
Стало ясно, почему мы её упустили, но теперь задача заключалась в другом: стрела, плотно зажатая его же массой и тугими кольцами, продавилась внутрь настолько, что снаружи остался лишь пенёк от древка.
Я в растерянности обернулся, вопросительно глядя на Скитальца:
«И что мне делать? Вытащить её, не вспоров часть окружающей чешуи и плоти, нет никакой возможности».
Мне показалось, что змей в ответ надо мной посмеялся, выразив это взглядом и наклоном головы. А после он тряхнул телом, подбрасывая и сбрасывая меня с себя. Я упал, пороняв всё, что было в руках, и навзничь скатился на траву.
Скиталец наклонил ко мне голову, коснувшись языком груди и, пробыв так мгновение, отвернулся, устремляясь в другую сторону. Поднявшись по корню, он тяжело и неотвратимо пополз дальше, в рассветную тень исполинского дерева, сминая собой остатки быстрорастущих кристаллов. Я еле скрыл свой разочарованный вздох — больше с этого места урожай не собрать. Глядя на движение огромного зверя, я подскочил, успев только схватить щуп и одну ступку, как остальное оказалось смято змеиным телом.
Глава 12
Мы в молчании провожали Скитальца, сойдя с места только когда его хвост скрылся по обратную сторону корня. Я, упаковывая остатки вещей, размышлял о том, куда поведёт этого Искателя дальнейший путь и о том, встретимся ли мы вновь. От этих мыслей сердце трепетало в воодушевлении и под действием снадобья, и мне было приятно. Гия ещё на раз проверила все крепления снаряжения на лисе и дождавшись, когда я к ним подойду со своими вещами, указала мне на седло. Я попятился:
— Я не умею ездить верхом, — попытался оградить себя, но тщетно: девушка только заискивающе ухмыльнулась, кивнув на Морель:
— Она тебя не потеряет. Пешими мы долго будем по корням бродить.
— А чемодан? — Я поднял его, покачав на ручке, — ни ремня, ни креплений для него тут нет.
— Будешь держать в руках, — кивнула Гия, подстëгивая меня, — запрыгивай. С твоим делом разобрались, теперь ждëт наше.
Я вопросительно вскинул брови, на что она ответила:
— От Латуня пришëл ответ. Он попросил осмотреть места напавших, может найдëм какие следы. Да и одно из них всë равно будет по дороге. Давай уже, залезай в седло.
Она похлопала ладонью по жëсткой коже глядя на меня с выражением, отсекающим любые возражения. Я всë ещë сомневался, особенно вспоминая вчерашний путь. Как я смогу удержаться на прыгающей по корням и ветвям лисице?!
И, вопреки этим размышлениям, моë тело само себя перебросило через седло, выпрямляясь и устраиваясь поудобнее. Я поставил чемодан между ног, держа обеими руками и, сжав коленями звериные бока под мягкой попоной, собрался повернуть голову, чтобы посмотреть на девушку и спросить, что дальше, как она перескочила лисий круп, задорно кекекнув на лету.
Морель тут же снялась с места могучим прыжком и у меня захолонуло сердце, вместе с забытым в груди дыханием.
Гия перекинула через меня поводья, мягко их подтягивая и направляя лису вперёд.
— Держи спину прямо и наклонись немного вперëд, — наставляла меня зáмершая, — иначе будешь себе потом поясницу лечить, — хохотнула она, явно наслаждаясь таким движением. Я молча последовал еë указаниям, жмурясь от встречных ударов ветра и ëрзая в седле — мне постоянно казалось, что я вот-вот из него выпаду или соскользну в пропасть. Мягкий лисий шаг и прыжки только добавляли нервозности, но на удивление, я сидел, как влитой.
Перехватив чемодан одной рукой, второй я вцепился в лисью шерсть. Это добавило мне спокойствия, позволяя перевести внимание на лес вокруг: мы уже спрыгнули с ветви, по которой спускались вчера, но двинулись в другую сторону. Подбегая к стволу исполина, мне почудилось, что Морель сейчас взметнëтся вверх, но она ловким прыжком обогнула ствол, меняя ветви. Посыпалась содранная когтями кора, после чего мы стрелой ухнули вниз. Я был готов вопить от таких передвижений, а вот Гию это всë только веселило — я буквально ощущал спиной еë радостное, возбуждëнное состояние.
Лиса продолжала вилять по ветвям, поднимаясь всë выше. У меня сложилось твëрдое чувство, что ей совершенно всë равно на двух наездников и поклажу — настолько лëгким и плавным был еë бег. Словно она получает удовольствие от самого процесса и вся её суть именно в этом — в наслаждении движением. Это по-своему добавляло уверенности, что путь — каким бы он ни получился — мы преодолеем в сохранности.
— Здесь! — Гаркнула Гия, натянув поводья так, что у меня сдавило рёбра. Морель послушно затормозила, сделав ещё два мелких прыжка и остановилась, крутя головой и безостановочно шевеля ушами.
— Ждите тут, — девушка спрыгнула, обходя массивную и довольно ровную ветвь. Я выглянул из-за лисьей головы, осматривая место: на тёмном предрассветном дереве, словно открытые раны, светлели выбоины от стрел. Мягкое тело лесного исполина, лишённое своей многолетней кожи, сочилось вязким соком, который, скатываясь вниз, формировался в маленькие шарики.
— Так это и есть липучки? — Спросил я у девушки, высматривающей что-то у себя под ногами. Она подняла голову, озадаченно глядя на место смоляного тока.
— Да, это смола исполинов. Но такие Грибники не возьмут. Это раны, а не дары, — обрывисто ответила она, возвращаясь к своему осмотру. Я заметил жёсткость и концентрацию в её речи и движениях и решил, что буду своими расспросами только мешать.
Вместо этого, я задрал голову вверх, разглядывая древесные покровы. С ветвей лиственное покрывало становилось прозрачней и реже — за ним я видел бледнеющую синеву настоящего небосвода. Мне стало жутко любопытно — каким откроется мир вокруг, если посмотреть на него с самой макушки такого дерева? Невероятный, надо полагать. Если я всё же осяду в этом лесу, обязательно залезу на самого высокого исполина и посмотрю. Может быть, даже Океан увижу? Или столицу зáмерших — белокаменную Шамбалу? Ух…
От таких мыслей тело покрылось гусиной кожей, я поёжился. Меня начало одолевать предвкушение чего-то, описание чему у меня отсутствовало. Но оно оставляло после себя приятное, щекочущее сердце ощущение. Примерно такое же я испытывал в детстве, когда уходил из дома и познавал окружающий нас лес.
«Что же ждёт впереди?..» — спрашивал сам у себя, переводя свой взгляд к девушке, на корточках сидящей у основания ветви и что-то ищущей, судя по движению её ладоней и головы.
Я посмотрел вниз и едва удержался от падения —
