Притчи приемного покоя – 2 - Андрей Левонович Шляхов
– А что тогда? – ехидно осведомился внутренний голос. – Развод и девичья фамилия? И это все? Ты его никак не накажешь за свою растоптанную жизнь и поруганное доверие?
– Я бы наказала, – призналась Валя. – Да так, что мало бы не показалось… Но как Лёшечка будет расти при мертвом отце и сидящей матери?
– Зачем такие крайности? – удивился голос. – И садиться совершенно ни к чему, лишнее это… Опозорь своего …удака перед людьми, выставь его полным идиотом. Заодно и сыну наука будет, чтобы не рос таким, как отец-папаша.
«А и верно! – подумала Валя. – Опозорить – и уйти. Хоть поквитаемся за все мои страдания и несбывшиеся надежды… Но как? Скандал с выцарапыванием глаз – это плохой вариант.
Решение загадки подсказала голливудская комедия, которую Валя смотрела субботним вечером. Нарочно выбрала тупое-необременительное, чтобы отвлечься от насущных проблем, но вышло замечательно – и отдохнула, и подсказку от провидения получила. Главный герой и его девушка выбежали на улицу буквально в чем мать родила, поскольку в квартире главного героя случился пожар… Пожар – это мысль!
Одному из лучших мастеров завода, изготавливающего сложнейшие космические приборы, не составило труда совместить часовой механизм с двумя дымовыми шашками. Валя сказала, что устройство понадобилось ей для розыгрыша и никаких вопросов не последовало. Нужно – так нужно. Хорошим людям принято идти навстречу, а Валя, с ее покладистым характером и обостренным чувством справедливости, безоговорочно считалась хорошим человеком.
– Все тики-таки, – сказал мастер, передавая Вале картонную коробку с устройством. – Механизм простой, но надежный, осечки не будет. Повеселитесь на славу.
Валин план был прост, как все гениальное. В половине десятого утра, в самый разгар любовных игрищ-забав, в квартире внезапно и густо потянет дымом. Пожар! Пожар! Спасайся, кто может! Любовники (чтоб им провалиться обоим!) запаникуют и выбегут на лестничную клетку в чем мать родила, хорошо еще, если кто-то сообразит простыньку прихватить, чтобы в нее завернуться… Позор выйдет знатный, особенно для Олега, который живет здесь с рождения и все его знают. И поделом – не гуляй от законной жены! А если хочешь гулять, то сначала разведись, тебе такой вариант не раз проговаривали.
– А дыму будет много? – уточнила Валя.
– Как на пожаре восемьсот двенадцатого года! – заверил мастер. – К небу коромыслом! Ты ж меня знаешь, Петровна, я все на совесть делаю.
И не обманул, добрая душа. Дым повалил так знатно, что любовники в панике выпрыгнули в окно, вместо того чтобы выбежать на лестничную площадку. Второй этаж невысокий, но паника не располагает к правильным прыжкам с высоты. Олег получил двойной перелом правой голени, а прекрасная почтальонша (она и впрямь была красавица, ну прямо копия юной Орнеллы Мути) – сломала правое предплечье и несколько ребер.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о нарушенном завете…
В приемном отделении клинической больницы имени Иноземцева, более известной как «тридцать шестая гвардейская», тем, кто заслуживает доверия, могут рассказать историю о мстительной прокурорше, которая вознамерилась застрелить из табельного оружия застигнутого на месте прелюбодеяния супруга вместе с его пассией. Не спрашивайте у автора, как ведущий инженер оборонного предприятия превратилась в прокуроршу и обзавелась табельным оружием. Автор этого не знает и знать не может, но именно так записано в анналах приемного покоя и этого уже не вырубить топором и не выпилить «болгаркой» – littera scripta manet.[17]
* * *
Мораль сей притчи такова – нельзя отвечать обманом на доверие.
Как-то так.
Притча десятая
Замужество Марии Браун
«Подумаешь, повесился!.. Ха-ха.
Его проблемы. Психов тут навалом.
Несчастны только те, чьи потроха
Отравлены тоской по идеалам, —
Да ну их к черту, пусть они висят,
Включают газ – и головой в духовку…»
Юнна Петровна Мориц, «Подумаешь, повесился!.. Ха-ха…»
В наш век Тиндеров и Мамб случайное знакомство в супермаркете выглядит экзотикой. Роксана шла по залу, думая о том, как бы попрактичнее истратить сумму, оставшуюся до следующего падения денег на карту, и наступила правой ногой в лужицу жидкого мыла, протянувшуюся вдоль стеллажа и оттого малозаметную. Правая нога уехала вперед, левая – куда-то в сторону, и Роксана шлепнулась на спину в классическом клоунском варианте – вверх тормашками. Больно ушибла спину и крепко приложилась затылком об пол из-за чего впала в некоторую отстраненность – окружающий мир подрагивал и норовил расплыться, в ушах звенело и никак не получалось перевернуться со спины на бок или живот, чтобы встать. И тут в происходящее вмешались чьи-то сильные руки, которые помогли встать и поддерживали во время выхода на улицу. От свежего воздуха Роксана пришла в себя окончательно и смогла рассмотреть своего спасителя. Он оказался интересным на вид мужчиной лет тридцати, слегка похожим на молодого Роберта Редфорда, запомнившегося Роксане по фильму «Босиком по парку».
Усадив Роксану на скамейку, спаситель поинтересовался не кружится ли голова. Роксана ответила, что все в порядке и вдруг рассмеялась. Спаситель слегка нахмурился, сел рядом и пытливо заглянул ей в глаза.
– Со мной все в порядке, – повторила Роксана. – А смешно, потому что выходит, что я сэкономила. Сегодня в магазины ни ногой – не мой день. Сварю гречку из неприкосновенного запаса и этим обойдусь.
В обычном своем состоянии она не стала бы грузить незнакомого человека такими подробностями. Видимо, падение все же имело последствия, да и спаситель уже был не совсем чужим. Незнакомым, но не чужим.
– Вызвать вам такси? – спаситель достал из кармана джинсовой куртки мобилу.
– Спасибо, не сто́ит. Я живу рядом, – Роксана указала взглядом на свой дом и неожиданно для себя, вопреки всем правилам благоразумия и безопасности, предложила: – Могу угостить вас кофе, настоящим – из турки.
Кофеварки она не признавала. Прогресс – дело хорошее, но в некоторые сферы ему лучше не вмешиваться, в том числе и в волшебство приготовления кофе. Только в турке и только на медленном огне, иначе никак!
– С удовольствием! – ответил спаситель. – Я – Кит, а вас как зовут?
«Поздравляю! – злорадно сказала Рона. – Нарвалась на чокнутого! Дома он попросится в ванну, и ты его оттуда уже
