Царь поневоле. Том 1 - Дмитрий Викторович Распопов

— Все верно, это мой приказ, — согласился я.

— Ещё в нём было то, что я лишаюсь всех должностей и титулов, — он испуганно продолжал смотреть на меня, — и не вхожу больше в число лиц, которым доверяет Его величество.

— И это тоже правда, — подтвердил я, — зачем ты тревожишь покой моей супруги, если тебе всё передали верно?

— Но…мой царь, как же так, — его глаза расширилась от испуга, он видел, что мне плевать на его проблемы, а Хатшепсут не бросается Его защищать, — я столько лет преданно служил вам.

Тут он повернулся к Хатшепсут, которая его напрочь проигнорировала. Это были уже не её проблемы и Аменемнеху это понял только сейчас. Весь ужас происходящего дошёл до него и по лицу мужчины прокатились дорожки слёз. Вся его жизнь рухнула в один момент.

— Мой царь, я молю о пощаде, я готов на любое наказание, но не лишайте мою семью и род дома, — он повернулся ко мне, поняв, что только от моего решения зависит его дальнейшая судьба.

— Ты мне не сильно интересен, — я пожал плечами, — новые номархи я уверен будут лучше исполнять мои приказы, чем один человек. К тому же ты сам говорил, что не можешь отвечать за отдалённые от твоего дворца города, которые не предоставили мне провизию. Я решил это изменить, а для этого ты мне не нужен. Можешь оставаться в своём великолепном дворце и дальше, я на него не претендую.

— Но мой царь, земли, у меня отнимают все земли, — взмолился он, — я не смогу никого содержать без земель!

— Это уже не мои проблемы, — я пожал плечами, — если это всё у тебя, то я перехотел есть и пожалуй лучше отдохну.

Не слушая мольбы лежащего на полу мужчины, которого отбросила моя охрана, когда он попытался подползти ко мне ближе, я пошёл к себе. Вице-король был первый кто отплатит мне, а за ним последуют и другие. Список у меня был длинный, а времени хоть отбавляй, спешить было совершенно некуда.

Через час, смущённый донельзя Хопи, стал мяться у моего столика, заслоняя свет.

— Ты начинаешь меня раздражать, — сказал я, на что он мгновенно отпрыгнул от света и поклонился.

Двадцать минут я писал, а он корчил страдальческие рожи.

— Приказать тебя высечь? — предложил я, — на потеху твоим подчинённым?

Тут он резко погрустнел.

— Ладно, говори, что там у тебя.

— Мой царь, — тут центурион, пока я не передумал, зачастил, — когда мы были во дворце вице-короля, нам предоставили таких отличных служанок, что я и парни были просто счастливы от такого хорошего отношения к нам.

— Я тут при чём? — проворчал я.

— У меня две просьбы к Его величеству, — он вобрал воздух в грудь и быстро произнёс, — первая — разрешение на отпуск и свадьбу.

— Она приехала вместе со свитой Аменемнеху? — понял я.

Хопи кивнул.

— Мина чудесная девушка, — смутился он, — я бы хотел, чтобы она осталась со мной.

— Ладно, — я пожал плечами, — если она не против, женитесь. Даю тебе отгулы.

— Благодарю Его величество! — радостно вскрикнул он, низко мне кланяясь.

— Что второе?

— Мой царь, — Хопи смутился, — Мина умоляет меня, чтобы я попросил вас выслушать её хозяйку.

— А-а-а, — догадливо протянул я, поняв всё сразу, — дай угадаю. А хозяйка у неё Хейра?

Центурион покраснел впервые за наше с ним знакомство, хотя на его тёмном лице это смоталось забавно.

— Хопи, все беды от баб, если ты ещё этого не понял, — вздохнул я.

— Мой царь, — он низко мне поклонился, — я сам молю вас выслушать её.

— Так тебе яйца сильно придавила эта служанка? — изумился я его покорности.

Центурион, который вместе со мной брал города, лазил на стены, убивал людей, сейчас был словно безобидная овечка.

— Ладно, только из-за тебя, — я сделал вид, что нехотя согласился, — пусть приходит.

Его глаза радостно вспыхнули, он низко кланяясь, быстро вышел, а уже через двадцать минут дверь открылась и опускаясь на колени, в комнату вошла или правильнее будет сказать вползла Хейра.

— Я помню, как ты мной пыталась воспользоваться, — спокойно сказал я, — так что давай без слёз и истерик, иначе вылетишь отсюда быстрее стрелы.

Девушка, в прекрасном платье, с отличным макияжем и с таким приятным запахом, что доносился до меня даже на таком расстоянии, сглотнула слёзы и замерла неподалёку.

— Прошу Его величество о милости, — умоляющим голосом сказала она, — отец и мама не переживут позора. Я готова на всё, чтобы Его величество помиловал мою семью. Готова стать Его рабой, быть наказанной, всё лишь бы семья не была опозорена навсегда.

— Ты? Рабыней? — я задумчиво почесал подбородок.

Хейра кивнула и поклонилась в пол.

— Я готова на всё, — твёрдо сказала она.

Сначала я хотел послать её, баб у меня и так было полно, девать некуда, но вот в голову пришла мысль о том, что девушка таких хороших кровей и воспитания вполне могла бы заменить госпожу Исиду. К тому же, если ещё её правильно мотивировать с учётом того, что мы с визирем задумали ранее в отношении её отца.

Мысль мне показалась хорошей, даже отличной.

— Хм, если ты станешь моей личной рабыней, то чего ты хочешь взамен? — поинтересовался я.

— Любое решение Его величества, снимающее позор с моей семьи, — она умоляюще посмотрела на меня.

Я посмотрел на Хопи.

— Позови Усерамона и Бенермерута.

Тот мигом отправил двух гонцов, первым прибыл Бенермерут, который жил в соседних комнатах неподалёку.

— Мой царь, — склонился он, игнорируя сидящую на полу девушку.

— С сегодняшнего дня она моя личная рабыня, — распорядился я, — выдели ей маленькую комнату, отдельно от всех слуг и рабов, чтобы всегда была под рукой. А для начала пусть её научат стирать мои вещи и приводить их в порядок.

— Будет исполнено мой царь.

Я стал давать ему и другие распоряжения, смотря как белеет лицо Хейры, и закончил только тогда, когда пришёл запыхавшийся Усерамон.

— Мой царь, — склонился он.

— Можем мы для бывшего вице-короля оставить ном с центром в городе Каср Ибрим? — поинтересовался я, — он станет в нём номархом.

Усерамон, с которым мы это обсуждали давно, поскольку заранее всё спланировали, остался невозмутим, полез для вида в свои бумаги, долго что-то смотрел и затем сказал с сожалением.

— Мой царь для этого придётся многое переделать. И новым номархам уже были обещаны эти территории.

Хейра с надеждой до этого смотревшая на нас обоих, вскрикнула и залилась слезами.

— Хм, досадно, — с видимым сожалением сказал я, — что же если ничего нельзя поделать…

— Мой царь, отец готовь отдать всё золото, что