Остров неопытных лириков - Аста Зангаста
— Это судьба! — крикнула Анна и начала стремительно раздеваться, бросая вещи на раскалённый песок.
Смущённые Эдик с Рустамом и Игорем поспешили отойти и спрятаться за песчаной дюной, поросшей высохшей травой. Где тоже начали раздеваться, осторожно поглядывая на бывших девчонок через стебли. Дождавшись, когда визжащие Анна с Идой и Маликой бросятся в прибой, Эдик стянул буркини и побежал к морю.
Вслед за ними к морю отправился Рустам. Он до последнего момента не решался раздеться, но потом махнул рукой, стянул шорты и понёсся к воде, визжа и прикрываясь руками. Оставшийся в одиночестве Игорь разделся, аккуратно складывая одежду. И тут же затанцевал на месте, подпрыгивая и маша руками — раскалившийся песок немилосердно жёг ступни.
«Слишком хорошо — это тоже плохо, — мелькнула в голове мысль. — Мы малость переборщили с жарой!»
И потянулся к лежащему в рюкзаке трансформатору, на котором он видел подходящую к ситуации кнопку.
«Нельзя менять законы природы, не посоветовавшись с друзьями», — напомнил ему здравый смысл.
«Я просто немного убавлю температуру, — тут же нашёл он себе оправдание. — Это не физический, не социальный и даже не исторический закон».
И вытащив трансформатор, ещё раз прочитал надпись на клавише «Глобальное потепление», расположенной, как ни странно, в самой середине предназначенного для отмены исторических законов блока клавиш.
«Если я его выключу, то просто сделаю мир чуть прохладнее. И мы искупаемся не при такой отчаянной жаре, — сказал он себе. — А если что-то пойдёт не так, то я тут же отменю отмену». И немедленно нажал на кнопку, заставив мир мигнуть и измениться.
Оглядевшись по сторонам, Игорь убедился, что изменение пошло реальности только на пользу — жгущий ноги песок моментально остыл до терпимой температуры, так как безжалостно лупившее с безоблачного неба солнце скрылось за перистыми облаками. Точно так же изменилась и окружающая природа — безжизненно-скалистая поверхность острова сменилась буйными тропическим джунглями.
«Вот так вот гораздо лучше», — удовлетворённо подумал Игорь, пряча прибор обратно в рюкзак. И бросился в прибой, где орали и кувыркались его друзья, придерживая руками колышущиеся на бегу груди.
Следующие несколько минут, вне всякого сомнения, были самыми лучшими в жизни Игоря. Убедившись, что в воде всё равно ничего не видно, парни и девушки сначала собрались в общий кружок, катаясь на волнах, как на огромных качелях, а потом и вовсе устроили на песке потасовку, отчаянно сопротивляясь набегающим волнам.
Некоторое время спустя, борясь с Идой в прибое, Игорь обнаружил, что к нему вернулось его мужество — он снова был парнем.
«Неужели мы плаваем уже три часа?» — успел удивиться он.
Но оказалось, что нет — на дюне, поросшей зелёным кустарником, приплясывал Рустам, закрываясь от нескромных взглядов трансформатором.
— Пятнадцать минут истекли! — радостно кричал он. — Теперь я снова мужик!
Стоящие у кромки прибоя Игорь с Идой замерли, смущённо отводя глаза. Оба остро почувствовали, что они красуются голышом на виду друг у друга и всего остального мира. Положение спасла нахлынувшая волна, принёсшая несколько сверкающих в пене серебристых рыбин и такую же блестящую от воды Анну, которая бросилась на них, повалив на песок.
После нескольких минут безбашенной возни в прибое они всё-таки сумели одолеть Анну и устало повалились на песок, словно один огромный организм. Стыда больше не было — была только радость от солнца, моря и безбрежное, неохватное чувство свободы.
Задыхающиеся и обессиленные, они лежали на песке, твёрдо уверенные, что через несколько минут продолжат игру. Но вместо этого Игорь услышал громкий крик на непонятном языке. Он поднялся на локтях, абсолютно убеждённый, что их зовут новые знакомые — потерявшиеся во времени Иона с Марфой. И с ужасом обнаружил, что кричит стоящий на гребне дюны бородатый мужчина в костюме пирата — какой обычно носят аниматоры на детских утренниках. Только этот костюм был засаленным и поношенным, словно носивший его пират годами бомжевал на теплотрассе. Под стать костюму было и лицо пирата — изборождённое морщинами и дочерна загорелое. Завершали образ нечёсаная чёрная борода и висящая на кожаной перевязи сабля.
«Этого не должно было случиться, — отстранённо подумал Игорь. — Я не вмешивался в историю! Я просто отключил глобальное потепление…»
— А это что ещё за Карабас? — удивлённо спросила Ида.
— Ида! — зашипел Игорь. — Бери Анну и Малику и плывите за мыс. Там спрячетесь в джунглях.
— А что случилось-то? — подслеповато щуря глаза, спросила Анна.
— Я историю изменил. Случайно. Сейчас попробую это изменение отключить.
— Может быть, мы вас тут подождём? — спросила Малика.
— Нет. Слишком опасно! — сказал подобравшийся к ним Эдик.
На берегу, словно подтверждая его слова, из джунглей выбрались ещё несколько головорезов — таких же оборванных и загорелых. На плечах у них висели связанные за ноги тушки крупных пёстрых птиц.
— Девчонки, не спорьте, пожалуйста, — взмолился Игорь. — Мы не сможем вас защитить. А в джунглях вы сможете спастись, если сумеете хорошо спрятаться. Вам нужно продержаться меньше трёх часов — после этого все изменения отменятся автоматически.
— А вы что будете делать? — тихо спросила Малика.
— Постараемся их задержать, — дрожащим голосом сказал Рустам.
— Поздно, — вздохнула Малика.
Игорь обернулся и испуганно вскрикнул. И было отчего — на расстоянии в пару сотен метров от них из-за мыса огромной плавучей горой выплывал парусный галеон. Уродливый, закопчённый, с множеством сияющих медью пушек, выглядывающих из орудийных портов, и грязно-серыми парусами. И с чёрным пиратским флагом с черепом и костями, развевающимся над кормовой надстройкой.
— Поздно спасаться вплавь, — выразила общее мнение Ида. — Нам крышка.
* * *
— Откуда мы тебя знаем? — удивлённо переспросил Витька у не узнавшего их Генки. — Неужели ты забыл? Ты же к нам вчера сам подошёл!
— Это, наверно, был завтрашний Генка. — Инка поднялась на защиту парня. — Тогда как этот Генка сегодняшний. И поэтому тебя не узнаёт. Так что давай знакомиться! Я Инка, а этот вот нахальный молодой человек — Витька.
— Да подожди ты со знакомством лезть! Хоть бы год сначала назвала! А то вдруг Генка не в курсе, какой нынче год на дворе!
— Я знаю, в какой год меня занесло, — мрачно сказал парень. —
