Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1980 год
— Но он же сказал «цитолический», а не «цитопатический»!
— Прошло пять месяцев, разве можно с уверенностью утверждать? Цитолический, цигопатический, — звучит-то почти одинаково. Если, наступает смерть, не все ли равно, разлагаются ли клетки полностью, или у них просто изменяется морфология? Поскольку причина смерти скрыта...
— Хорошо, хорошо, — прервала его Мэри. — Но если он не говорил о людях, когда сказал, что «уничтожение во всем районе должно быть абсолютным», то тогда о ком же?
— О вирусе. Вирусологи ведь говорят об уничтожении их организмов, и Нейдельман подчеркивал, что аэрозольный туман должен быть безвредным через три часа после взаимодействия с воздухом.
— Ты ошибаешься, Пол! Как ты ошибаешься! — воскликнула она.
Пол устало вздохнул. Он знал, что, если хочет скрыть улики саботажа Мэри и спасти восемь оставшихся цереброидов, ему нужно спешить.
— Сколько времени тебе понадобится, чтобы прийти в лабораторию? Думаю, нам прежде всего нужно сократить количество кислотности..
— Извини, я не понимаю...
— Я о цереброидах. Полагаю, что ты не всем давала витамин Б-1, а только тем, которые погибли во время
— А разве они не все погибли?
— Нет. Только два самых старших Ты забыла, что усиленная стимуляция роста приведет к уменьшению вредных воздействий нехватки Б-1.
Полу показалось, что Мэри сейчас упадет в обморок. Поддерживая ее под руки, он подвел молодую женщину к постели и осторожно усадил. Вернувшись из кухни со стаканом воды, он нашел ее в том же состоянии, бледной и неподвижной.
— Ну хорошо, дорогая, все будет в порядке. Я скажу всем, что у тебя мигрень. — Он взглянул на часы. — Но мне надо идти немедленно, это наш единственный шанс!
В течение трех часов Мэри Андерсон лежала в постели, не двигаясь, охваченная чувством бесцельности и ненужности, вины и укора. Для того чтобы выступить против «Последнего козыря», она как агент-двойник должна была работать на него. Но попытка сорвать проект не избавила ее от ощущения вины в том, что она помогала создавать его. Парадоксально, но желание Пола работать для «Последнего козыря» она восприняла не как разочарование в нем, а как разочарование в себе. Не она ли сама виновата, что совершила преступление, полюбив того, кто был недостоин ее любви? И не усугубила ли она это преступление тем, что пыталась скрыть от себя этот акт самопредательства. Ей казалось, что она заблудилась в безграничном и бесконечном тумане.
Пол позвонил ей без десяти одиннадцать и еще через час. Оба раза она отвечала ему, что хочет остаться одна, что уже чувствует себя лучше и ей ничего не надо.
К полудню депрессия несколько отступила, и она смогла действовать. Одевшись, она подождала, пока все не отправятся на обед, и пошла в лабораторию. Ей не пришлось долго искать то, что было нужно.
— Убить десять тысяч человек?! — орал Нейдельман на Честертона. — Конечно, это ложь! Эта глупая баба все поняла наоборот! — Он зло повернулся к Нейперу. — Может быть, теперь вы объясните, почему мне не доложили об этом раньше?
Нейпер сидел боком на краю письменного стола без пиджака, и на рубашке были заметны темные полосы от ремней подмышечной кобуры. Он не ответил Нейдельману до тех пор, пока не раскурил сигарету.
— Решение прослушивать квартиры Андерсон и Макэлроя, — устало сказал он, — было принято сразу после того, как мы заметили, что эта пара стала кидаться друг к другу, словно у них для этого не будет завтрашнего дня. Я сразу почувствовал, что у кого-либо из них появятся какие-нибудь комплексы. Зря, что ли, я проторчал двадцать пять лет в ФБР?
Нейдельман снял очки, чтобы вытереть капельки пота, собравшиеся на внутренней стороне стекол, и, не обращая больше внимания на Нейпера, повернулся к Честертону.
— Да не сидите же вы без толку! Что вы предлагаете как психолог?
— Я бы мог поговорить с ней, — ответил тот неуверенно, взглянув на Нейпера.
— Поговорите, поговорите, — иронически отозвался Нейпер, застегивая пиджак. — Ее придется отстранить. А что касается Макэлроя, то, я считаю, и его нужно убирать.
— Во всей этой истории, — сказал Честертон, — больше всего меня беспокоит, что она отрицательно скажется на настроении участников проекта. Отправлять на психолечение одного из ученых...
— Чепуха! Какое там лечение, их следует убрать совсем! — разозлился Нейпер.
— Ничего подобного не произойдет! — взорвался Нейдельман, стукнув кулаком по столу. — Макэлрой необходим!
Нейпер пожал плечами, как будто для него было все равно, будет жить Макэлрой или умрет.
— Ладно, — согласился он. — Тогда займемся дамочкой.
— Вы лично, — обратился Нейдельман к Честертону, — отвечаете за Мэри Андерсон. Завтра вы ее осмотрите и поставите диагноз, какой хотите: нервное истощение из-за интенсивной работы хотя бы, но исключите ее из проекта. Как мы потом поступим с ней, увидим, когда все закончится. Но до тех пор они должна оставаться здесь, и ни один волос с ее головы не должен упасть!
Мэри вернулась домой в половине второго и заперла за собой дверь. Она двигалась медленно, но уверенно, ее сознание было сконцентрировано на тех действиях, которые, как ей казалось, спасут ее от того, что она вечно будет барахтаться под обломками своей распадающейся личности.
Войдя в кухню, Мэри достала из сумочки коробку с двадцатью пятью таблетками нембутала, шприц, иглу и капсулу с инсулином. Она надела иглу на шприц, проколола резиновую пробку капсулы и наполнила инсулином шприц. Отложив его в сторону, она высыпала все таблетки нембутала в стакан с водой, подождала, пока они растворятся, и выпила его. Потом взяла шприц и, вонзив иглу в левую руку чуть пониже локтя, нажала на поршень. Она выдернула иглу и вдруг почувствовала огромное облегчение. Шприц и капсулу из-под инсулина она бросила в аппарат для уничтожения мусора и на минуту включила его, а пузырек от нембутала смахнула в мусорное ведро. Глубоко вздохнув, Мэри направилась в спальню, но не успела сделать и нескольких шагов, как пол, вдруг поднявшись, ударил ее в лицо.
Продолжение следует Сокращенный перевод с английского О. Касимова
Длинный марш
С тадион Рэд Рокс в городе Галлап в штате Нью-Мексико довольно вместительный — на двадцать тысяч зрителей. Такое количество людей собирается там всего несколько раз в год, но подскакивают в цене билеты только в конце лета, когда племя навахо — бывший владелец окрестных земель — устраивает свой ежегодный праздник Великого Духа.
На темную арену въезжает на неоседланном коне старый воин Он медленно объезжает вокруг стадиона, пускает коня вскачь, все быстрее и быстрее — на одном из кругов вспыхивают прожекторы Старец осаживает коня и начинает длинную древнюю песню «Заклинание Великого Духа». Громкоговорители разносят песнь далеко за пределы стадиона, а зрители следят за содержанием по рекламным буклетам праздника. Их выдают каждому посетителю вместе с билетом
В программу входят еще состязания в меткости, стрельба из лука и из допотопных ружей, театрализованная схватка индейцев и очень многое другое индейское. Года два назад в газетах (негаллапских, впрочем) появилось сообщение, что среди участников индейцев нет; это циркачи-профессионалы, которых нанимают устроители.
Устроители на этот выпад реагировать не стали, но поместили в газетах снимок: старичок индеец, исполнитель заклинания, едет со своим конем в машине для перевозки крупного рогатого скота со стадиона Рэд Рокс, возвращаясь к себе в резервацию. Дряхлый воин довольно и устало улыбается, в руках у него бутыль виски, а в волосах перо. Соблюдая объективность, организаторы празднеств признали, что среди выступающих есть определенный процент неиндейцев, но уточнять этот процент не стали. Что греха таить — не так уж много найдется теперь навахо, способных выступить на уровне современных требований к древности...
В то же самое время, когда лжеиндейцы на стадионе Рэд Рокс, завывая хорошо поставленными голосами, горячат мустангов, в ста милях к северу от стадиона возвращаются с вечерней смены шахтеры. Все они принадлежат к племени навахо, и в их подлинности сомневаться не приходится: стоит лишь заглянуть в расчетные книжки. Поскольку в профсоюз их не принимают, то и зарплата у них весьма невысока. Профсоюз принимает только людей, выполняющих все обязанности гражданина.
Соединенных Штатов и налогоплательщика, а живущие в резервациях индейцы к таковым отнесены быть не могут.
Навахо работают в «Юта Интернэшнл», дочерней компании крупнейшей монополии «Дженерал электрик». Земля, в которую врылись шахты, принадлежит племени, и компания платит совету старейшин по пятнадцать центов за каждую тонну угля. Когда-то эта сумма была относительно приличной, но с тех пор цена на уголь на мировых рынках достигла двадцати долларов за тонну. Неполный процент, отсчитываемый индейцам, стал выглядеть смехотворным.
