Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1990 год
— А вы, мисс Келли,— говорю я хорошенькой ирландке,— не хотите поздороваться со мной за руку?
— Но, мсье...
— Признайтесь, что вы на меня сердитесь.
— Я, мсье? Почему?
— Конечно, я ничего не знаю, но, может быть, вы считаете, что я не излечиваю достаточно быстро кое-кого, кто тоже полагает, что время тянется слишком долго, и отчаянно скучает.
— О мсье! Если бы я смела...
— Что бы вы тогда сделали, мисс?
— Я бы попросила у мисс Мэри разрешения пойти ненадолго к этим джентльменам.
Я не только разрешаю тебе, дорогая Келли, но и хочу спросить мсье Б..., не можем ли мы обе, не утомляя раненых, побыть там немного.
— Пожалуйста, я разрешаю. Это единственный способ удержать их от безрассудства.
Будучи уверен, что мои предписания теперь будут выполняться, я иду к повозке, в которой находится мое оружие, беру ружье, охотничьи патроны и четыре боевых — кто знает, что может приключиться! Затем отвязываю Мирадора и зову Тома, который, увидев, что я снаряжен для охоты, делает то же самое.
Уже в течение нескольких дней происходит нечто странное, какая-то чехарда в отношениях. Сириль, продолжая любить меня по-братски, теперь всецело подчиняется Робартсу. Том по-прежнему питает к своему хозяину — майору — фанатичную привязанность, а между тем постоянно ходит за мной по пятам.
Никто и не думает сетовать по этому поводу, ибо отношения наши стали более близкими после пережитых вместе опасностей. Но эта симпатия особенно сильна между теми, кем владеют одинаковые чувства, и поэтому Робартс и Сириль, два простодушных гиганта с любящими сердцами, стали неразлучны так же, как ваш покорный слуга и Том, старый туземный неграмотный врачеватель, прирожденный колдун Австралийского континента.
Я делаю знак МакКроули, который понимает меня с полуслова, и мы втроем отправляемся на охоту, вооруженные, однако, как для войны. Эй, господа! Куда это вы направились? — окликает нас сэр Рид.
— Собираемся одним выстрелом убить двух голубых журавлей, сэр.
— Выход из лагеря запрещен, господа.
— Но, сэр, мы же не в одиночку.
— Пожалуйста, не возражайте, господа дилетанты. Вы должны получить
разрешение на выход и взять с собой четырех человек.
Мы опускаем головы как провинившиеся школьники. Том пытается спасти положение, приводя свои доводы.
— Мастер, они ушел, далеко, назад, еще солнце.
— Ты с ума сошел, старина. Аборигены, возможно, находятся в ста шагах. Так что компания не помешает, не так ли?
— Конечно, сэр.
— Фрэнсис,— позвал скваттер канадца,— сопровождайте этих господ и возьмите с собой еще трех человек.
— С удовольствием, метр! — ответил бесстрашный канадец.
— Мсье,— обратился он ко мне,— я счастлив получить возможность поговорить с вами по-французски. Я ведь из Квебека.
— Значит, вы любите Францию? — спросил я, протягивая ему руку, которая исчезла в его огромной ладони.
— Да, мсье,— отвечает он по-французски.— Мы там все в душе французы.
— Ну что ж, дорогой соотечественник, на охоту! Мы еще успеем наговориться.
Менее чем через час мы очутились в земном раю для охотников. Куда ни глянь — мириады птиц со сверкающим оперением, яркие, как фейерверк, они улетают от нас, шумно взмахивая крыльями. Стада кенгуру, порой насчитывающие более трехсот особей, удаляются огромными скачками, унося малышей в сумках.
Мирадор бегает, вертится, носится, высунув язык, он радостно возбужден.
— Эй, пес, что ты там нашел? Отлично, Мирадор, отлично, умница!
Собака издает глухое рычание, шумно вдыхает воздух. Ее черный нос подрагивает, уши встают и опускаются, как будто она призывает слух на помощь обонянию. Значит, здесь прошел зверь. Мирадор рвется вперед, ускоряя бег...
— Молодец, Мирадор! Давай! Молодец, пес!
Под оглушительные крики попугаев я продвигаюсь шаг за шагом, заинтригованный, держа палец на курке. И вот до меня доходит волна воздуха, пропитанная характерным запахом зверя, который я прекрасно различаю. Это похоже на запах лисицы, только более резкий, ближе к запаху животных, именуемых вонючками (Речь идет о скунсах.).
Вскоре Мирадор загоняет какое-то животное в заросли гелиотропов, где оно бьется и хрипит, чувствуя свой конец, бросается вперед, потом отступает назад. Мне это начинает надоедать.
— Пиль, Мирадор, пиль! — кричу я.
Собака делает рывок. Мы следуем за ней, но, к нашему удивлению, Мирадор вдруг останавливается и начинает с остервенением лаять на удивительное животное величиной с кошку, которое передвигается или прыжками, как жаба, или ползет, как летучая мышь.
Животное издает странный крик, похожий на воронье карканье, а затем тяжело взлетает более чем на пятьдесят метров, поддерживаемое крыльями без перьев, и усаживается на ветке камедного дерева.
Продолжение следует
