Исход - Евгений Адгурович Капба
Кровавая вакханалия на хорах, крики и вопли первосвященников, которых как свиней на бойне резал жестокий убийца с двумя мечами, изломанное тело в пурпурной мантии на полу и багровая жижа под ним, на белых мраморных плитах — все это вызвало некий ступор у выборщиков, но — весьма краткосрочный. Первым среагировал Аркан:
— Эльфы! Эльфы во дворце! Ванъяр напали на Синедрион! Эльфы убили первосвященнников! — закричал он, указывая пальцем на хоры. — Эльфийский убийца!!!
Кривые сверкающие клинки, золотая маска с самоцветами — в его словах был резон. Аристократы зашумели, схватились за оружие. Растерянность, вызванная словами мертвого теперь первосвященника сменилась жаждой действия, и враг был очевиден — таинственный воин, мясник, скрывающий свое лицо!
— Стража! Стража! — закричал Штадлер. — Маэстру, за мной — мы должны поймать убийцу!
— Поймать эльфа! — подхватил дю Катенуа, и сделал знак своим соратникам. Все вместе они завопили на все лады: — За эльфом! В погоню!
Аркан только коротко кивнул ему, благодаря за поддержку. Отвлечь внимание — это было уже очень много. Повинуясь спонтанному порыву, толпа принцепс электор кинулась прочь из зала, стремясь проникнуть на хоры, обыскать все кориидоры и переходы и найти убийцу в золотой маске. Рем, запахнув плащ и накинув капюшон, широкими шагами пошел в противоположную сторону — к выходу из дворца, ровно туда же, откуда и пришел.
— Задержите его! — прокричал Карл Вильгельм фон Краузе, спохватившись.
Претендент на корону Империи вдруг понял, что контроль на ситуацией утерян, и принялся раздавать команды, но тщетно — большая часть выборщиков отправились ловить убийцу, стража из внешнего оцепления только-только заглядывала в зал, привлеченная шумом. Они не подчинялись Краузе, они были людьми бургграфа Штадлера, так что приказы какого-то там герцога для них значения не имели.
Аркан же двигался вперед с решительностью стенобитного тарана, и не думал останавливаться. Один из стражников у врат попытался преградить ему путь, но офицер дворцовой охраны положил руку на плечо своему подчиненному — и тот отошел в сторону. Они держали в уме схватку с демонами на лестнице…
А Буревестник держал в уме характерную хореографию движений убийцы на хорах. Он знал только одного человека, который орудовал двумя клинками так же смертоносно. Человека, не эльфа! И этот человек, насколько было известно Аркану, находился сейчас именно в Кесарии! Неужели хоть раз в жизни одна из зловещих интриг Старого Аркана принесла очевидную пользу его младшему сыну?
Оказавшись на лестнице, Рем увидел еще один отряд городских стражников, которые торопились, бежали вверх по лестнице, запыхавшись и гремя снаряжением.
— Что там случилось, маэстру? — эти молодые воины явно были непривычны к дворцовой службе, скорее всего их перебросили на усиление с окраин. — Почему ударили в набат?
Тревожный, будоражащий душу колокольный звон плыл над ночной Кесарией, звонила каждая оптиматская церковь столицы… Стаи ворон и чаек с криками носились над городом в темном небе, тут и там раздавался шум, подобный морскому прибою — на улицах собирались толпы людей.
— Эльфы убили первосвященников Синедриона, — бросил Аркан. — Убийцы еще во Дворце, поторопитесь, найдите бургграфа Штадлера, он нуждается в вашей помощи!
— Благодарим вас, маэстру! — новобранцы с обнаженным оружием в руках с двух сторон обтекали Буревестника, чтобы через пару мгновений присоединиться к царящему во дворце хаосу.
Торопясь вниз по ступеням, Рем молился Богу, чтобы Гавор и его люди сработали как надо, и в назначенном месте действительно ждал ялик с веслами. А еще — Рем проклинал Синедрион. Ведь слова про набат не имели под собой никакого основания, более того — Буревестник лгал стражникам осознанно. Колокольный звон над Кесарией означал только одно: дьявольский план оптиматской верхушки должен был воплотиться в жизнь в независимости от того, каким будет исход выборов. По всей видимости, точкой отсчета предполагалось сделать убийство верхушки ортодоксов и популяров в Большом Зале, сразу после выборов, а после этого резня инакомыслящих в любом случае выплеснулась бы на улицы города. Вот только предугадать факт передачи такого количества виц Аркану они точно не могли… И появление Эдгара дю Валье с мечами в руках — тоже!
— Как этот рыбоглазый черт оказался на хорах? — пробормотал Рем, облегченно выдыхая, увидев крохотную лодку, которая болталась на привязи под опорой моста. — Как он, демоны его забери, сделал это?
А спустя секунду аскеронский герцог грязно выругался, поминая не только чертей и демонов, но и всех их свойственников, сродственников, любовников и любовниц сразу: на дне ялика лежало окровавленное тело в золотой маске, с двумя иззубренными мечами!
— А как он сделал ЭТО? — Буревестник, ухватил весла и со всей возможной скоростью принялся грести, удаляясь от берега.
И вовремя: множество людей с факелами уже высыпало на берег, и первые стрелы полетели вслед беглецам…
* * *
Кесария горела, на каждой из сторон города полыхали пожары. Благородная сторона стала местом бесчинств и насилий: ворвавшаяся сюда толпа фанатиков во главе с дюжиной Белых Братьев обходила дом за домом, особняк за особняком — и если не находила на дверях нарисованного мелом знака Крыльев Феникса, то врывалась внутрь, и — горе обитателям! Выбитые окна, выброшенный скарб, искалеченные и изнасилованные, зарево пожаров и вонь нечистот — некогда респектабельная и элитная, теперь Благородная сторона выглядела поруганной и обесчещенной. Но дворянам-оптиматом так не казалось! Более того — многие из них шли во главе своей челяди и дружинников, и руководили погромами, убийствами и ограблениями своих давешних соседей — популяров. У каждого из погромщиков на головном уборе были нашиты крылья…
Два островка держались внутри этого бушующего моря человеческой злобы: Башня Магов, площадь у которой в считанные минуты оказалась залита кипящей лавой, и Бурдок.
Бурдок — мрачная Кесарийская временная резиденция проклятых Арканов! Уничтожить ортодоксальное отродье, стереть их оплот с лица земли, сволочь еретиков на дыбу, на костер, на кол — эта мысль овладела множеством сердец, рожденная то ли религиозным фанатичным угаром, то ли — подселенная туда чьей-то злой волей. Толпа простонародья с дрекольем, факелами, вилами, топорами и всем, что попалось под руку, возглавляемая хорошо вооруженными группами солдат, одетых в одинаковые коричневые гамбезоны двинулась к усадьбе-крепости, разразившись криками при виде страшной коллекции гниющих трупов отвратительных чудищ.
— Ни шагу дальше! — раздался крик со
