Иль Мактуб. Судьба Эмира - Ульяна Соболева

— Ты был сегодня рядом, — сказал он, даже не повернув голову. – Ты помог спасти мою семью.

— Да, — ответил я. – я всегда рядом, Ахмад.

Он вздохнул, и мне показалось, что я слышу в его дыхании что-то большее, чем усталость. Возможно, он начал понимать, что этот мир не такой, каким он его видел. Возможно, страхи начали терзать его.

— Не знаю, кто это был, кто устроил нападение, но его уже ищут. Сволочь. Какая-то мразь посмела…Напугала мою жену, моих детей. Я должен вернуть её, Амир. Я должен вернуть Вику, — тихо сказал он.

И в этот момент, я почувствовал что-то, чего давно не чувствовал. Не жалость, нет. Это было... удовольствие. Ахмад, этот сильный, этот непоколебимый король, начинает терять контроль. Его мнимая уверенность рушится. Он пытается удержать то, что ему уже не принадлежит.

Я ухмыльнулся про себя. Потому что знал — как только он потеряет Вику, он потеряет всё. А он ее потеряет. Я об этом позабочусь!

Глава 16

Самида

Ахмад… Моё проклятие и моя одержимость. Сколько времени прошло с тех пор, как он смотрел на меня с презрением? Я потеряла счёт. Да и зачем считать? Всё, что осталось в моей жизни — это ненависть. Густая, липкая ненависть, что растекается по венам вместо крови, что превращает мои мысли в яд.

Когда-то я любила его. Сильно, неистово, до боли в груди, до криков ночью, когда никто не мог меня услышать. Он был моим мальчиком, моим племянником, моей игрушкой, которую я вырастила, вскормленная ненавистью и жаждой власти. Но вот беда — любовь, если её отвергнуть, превращается в нечто иное. В ледяной, невыносимый холод, который проникает под кожу и разрывает изнутри.

Он предал меня. Как же глупо было думать, что я смогу завладеть его сердцем. Я пыталась, хотела, чтобы он смотрел на меня не как на тётку, а как на женщину, на ту, кто дала ему всё. Я хотела стать для него не просто наставницей, не просто родной кровью, а единственной, кого он бы считал достойной. Но вместо этого… вместо этого он возненавидел меня. Тогда я поняла: любовь — для слабых. Для тех, кто не знает, что такое боль. Ахмад никогда не хотел меня. Никогда. И эта мысль подогревала моё отвращение к нему.

Он хотел убить меня. Свою кровь, ту, которая дала ему жизнь, которая сделала его тем, кем он стал. Он сделал свою попытку, но я выжила. Я всегда выживаю. Джамаль спас меня, вытащил из этой пустыни, когда я была на волоске от смерти. И теперь я вернулась, но не для того, чтобы просить. Я вернулась, чтобы разрушить всё, что он любит. И начну я с его дочери.

Аят… Моя Аят. Он не знает, что она моя. Он не знает, что в её жилах течёт моя кровь, что эта слепая девочка — плод моих интриг, моего желания иметь от него ребёнка. Мне нужен был сын. Да, сын. Сильный, здоровый мальчик, который продолжил бы мою борьбу за власть. Но судьба подкинула мне это несчастное дитя. Аят. Слепая, слабая девочка, родившаяся c генной мутаци, та, которую я не могла использовать в своих планах. Ведь я хотела полноценной власти…Я хотела чтобы мой ребенок, по настоящему мой стал центром вселенной, стал наследником. Ахмада я ведь никогда не получу.

Аят не знает, что её мать — это я. Она не знает, что это я была тем человеком, кто провёл все эти эксперименты. Из-за кого они с сестрой родились слепыми. В этом, конечно, виноват Ахмад. Я убедила её в этом. Но девочке ничего не нужно знать о моих планах. Я не хотела её, но, возможно, она станет полезной. Ахмад любит свою дочь. Он сделает всё ради Аят. И если через неё я смогу вонзить нож ему в сердце, то сделаю это без колебаний.

Я выбрала подходящий момент для своего возвращения. Ахмад ослаб. Его жизнь трещит по швам — с одной стороны, Вика, эта жалкая девчонка, которая когда-то разодрала ему сердце, а с другой стороны — я, та, кто всегда стояла за его спиной. Но теперь я здесь не для того, чтобы любить. Я здесь, чтобы разрушить.

Мне нужна Аят.

Как выманить её из этого защищённого мира, где вокруг неё столько охраны, где Ахмад держит её в замке, словно драгоценный камень, запертый в витрине? Ответ прост: Джамаль. Мой верный мальчик. Он никогда не подводил меня, он всегда был там, когда я в нём нуждалась. Именно он вывезет её. С его помощью мы организуем всё так, что ни Ахмад, ни его люди не успеют ничего понять. И, конечно, подкупленная няня. Та женщина, которая смотрит за Аят каждый день, которая ведёт её за руку, когда она хочет пройтись по саду. Она давно мне служит, получает свои щедрые деньги за молчание. А теперь её роль становится более важной. Всё должно быть тщательно продумано.

— Ты должна сделать всё так, чтобы ни у кого не возникло подозрений, — говорю я няне на нашей тайной встрече. Да… я научилась говорить вопреки всему, что сделал со мной Ахмад. Я двигала своим обрубком языка и произносила более или менее внятные слова, — Всё должно быть естественно.

— Да, мадам, — отвечает она, её голос дрожит. Она знает, что я не прощаю ошибок.

Всё устроено. Джамаль привезёт её ко мне. Ахмад даже не узнает, что его дочь исчезла, пока будет слишком поздно. А что будет дальше? Дальше я сыграю на её чувствах, на её слабостях. Она уже чувствует себя ненужной. Слепота делает её уязвимой, а уязвимость всегда даёт мне преимущество.

Когда Аят привезли ко мне, я наблюдала за ней, прячась в тени. Девочка выглядела растерянной. Слепота делает её слабой, но не беспомощной. Я чувствую, как в ней кипит внутренний протест, но ей некуда его направить.

— Здравствуй, Аят, — мой голос мягок, почти ласков. Девочка вздрагивает, её лицо поворачивается в мою сторону, хотя она не видит меня.

— Кто вы? — её голос