Бес под ребро - Ая Сашина
— Хотелось бы назвать это как-то нежнее… — говорит, поглаживая меня по ладони.
Он рехнулся?.. Нежнее? Пусть еще о любви заговорит…
— Смысл не изменится, как ни назови процесс.
— Смысл уже изменился.
— Для меня нет!
— Спрячь свои колючки хоть на время, — просит ласково.
— Зачем? Артур… — голос неожиданно подводит меня. — У нас ничего не получится! — настаиваю на своем, проглотив ком в горле.
— А ты не думай о том, получится или не получится. Просто позволь мне заботиться о тебе.
— С каких пор заботиться и трахать одно и то же?
— Бессонова… — Артур на глазах меняется. — Что ты за исчадие ада?.. — он одновременно и злится, и всё равно не отпускает.
— И я Вас обожаю, Артур Георгиевич, — его нелестные слова обо мне неожиданно приносят боль. — Мы опаздываем. Разрешите, я пойду одеваться?
— Еще одна роль… Саш, ты всегда их меняешь, когда начинаешь нервничать, — говорит Козырев, выпуская мою руку из своей. — Просто будь собой. Я не твои родители. Я не собираюсь тебя осуждать.
— А причем здесь мои родители?
— Я знаю, что то, что ты тогда рассказала, правда. Ангелина ведь действительно больна. И то, как порой относились к тебе родители, было в корне неверно.
— С Мишей уже сплетничал? — все мои разрозненные чувства трансформируются в гнев. Ненавижу, когда меня обсуждают. — О том, что у нас будет ребенок тоже сказал?
— Не говорил. Позже. Для начала давай сходим к врачу, сделаем узи.
В голове много слов. Обидных. На него! На себя! На всех! Я не понимаю, что со мной происходит. Не понимаю, почему так остро реагирую на происходящее. Почему не могу, как раньше, держать эмоции под контролем. Причем эмоции, касаемые Артура, разучилась держать под контролем еще до беременности. Почему этот мужчина на меня так действует? Что с ним не так?..
Покидаю поле боя. Хорошо, Артур не препятствует моему уходу. Спрятавшись в комнате, принимаюсь одеваться. Этот баран упертый ведь будет ждать, без меня не поедет. Уверена в этом.
«Такой же упертый, как я…» — мелькает в голове неожиданная мысль.
Нет!!! Начинаю спорить сама с собой. Мы разные! И мы абсолютно не подходим друг другу.
Глава 37
Саша
Похоже, сплетни уже просочились сквозь весь коллектив. Целый день сегодня меня сопровождают странные взгляды коллег. Бесит. Ох, как меня это бесит. И это ведь еще только начало. Когда станет известно о моей беременности, вот тогда и начнется самое веселье.
— До свидания, девчонки, — Рысаков уходит с работы пораньше. Машет кокетливо нам всем на прощание, вызывая на моем лице широкую улыбку. Вот приколист… И возраст ему не помеха.
Когда за Андреем Васильевичем закрывается дверь, кабинет окутывает угрюмое молчание. Я прям чувствую непривычное напряжение, исходящее от двух фурий, с которыми приходится делить пространство. Включаю погромче радио, чтобы «заглушить» этот неприятный фон. Однако даже громкая музыка не мешает мне услышать слово, которое вылетает изо рта Юли.
— Подстилка…
Она не смотрит на меня. Вроде просто сказала в пустоту, но я уверена, что это было произнесено в мой адрес. Кровь приливает к лицу. От бешенства. Но реагировать сейчас, это прямым образом доказать, что Юля права.
Натянув на лицо беспристрастную маску, продолжаю что-то клацать на клавиатуре. Только внутри колотится всё от столь нелестного высказывания. И снова приходит мысль о том, что собственные эмоции перестали меня слушаться. Не могу держать их в узде.
Беременность. Гормоны. Именно это делает из меня не меня. Всё понимаю. Но не принимаю. Хочу вернуть прежнюю себя. Мне не нравится эта обидчивая размазня, в которую я всё больше превращаюсь.
— Легла всё-таки под него? — Маша гораздо прямолинейнее своей подружки. Смотрит мне в глаза, задавая этот вопрос.
— Завидуешь? — усмехаюсь, не отрываясь от экрана компа. — Кто ж виноват, что ты сама фейсом не вышла?
— У нас воспитание и моральные принципы не позволяют подобного, — гордо заявляет Юля, вклиниваясь в разговор. — Дело не во внешности.
Думаю над тем, что обидного еще ответить этим курицам, но чувствую вдруг, что в носу начинает странно щипать. Это еще что? Я что… Собираюсь заплакать???
Так… Пора быстрее уносить отсюда ноги. Пока не опозорилась окончательно.
— Пойду еще раз лягу, — поднимаюсь с кресла, уговаривая себя не разреветься прямо сейчас. — И попрошу заодно, чтобы он вас уволил, — у меня получается достойно прошествовать мимо девчонок и спокойно выйти в коридор.
А вот в коридоре ускоряюсь. Несусь к кабинету Козырева. Только там для меня сейчас безопасное место. Этих дурацких слез никто не должен увидеть — позор на всю мою жизнь. Козырев не в счет. Думая про него и про то, что он увидит, как я плачу, почему-то не возникает неприятия. Пусть видит. В конце концов он уже и видел, и знает обо мне достаточно много.
Мне везет — в кабинете Артур один, посетителей нет.
— Саш… — дергано вскакивает со своего места, когда я захожу к нему.
Слезы уже заполнили мои глаза. Смотрю на всё сквозь полупрозрачную пелену.
— Не трогай меня! — предупреждаю. Замираю возле окна. Крепко сжимаю зубы, стараясь удержать влагу, но она всё равно, несмотря на мои усилия, начинает сочиться из глаз и катиться по щекам.
— Да что случилось? — конечно, Артур не собирается меня не трогать. Трогает. Еще как трогает. Хватает за плечи, пытается развернуть лицом к себе. — Болит что-то?
— Нет! — почти выкрикиваю. Сложно смириться с тем, в кого я превращаюсь. Тряпка. От этого слезы катятся еще активнее.
— Не пугай ты меня, — у него получается сдвинуть меня с места. Теперь он вглядывается в мое лицо, одновременно большими пальцами вытирает слезы. — Скажи нормально.
— Нечего говорить. Просто плачу. Оно… как-то само, — пытаюсь объяснить.
Не верит. Вглядывается внимательнее.
И теплые пальцы так нежно скользят по моей коже… Не понимаю, как так происходит, но глаза сами собой закрываются, и я наслаждаюсь этими трепетными прикосновениями.
Даже родители никогда не утешали так меня…
Артур
Сердце в груди колотится как после долгого бега. И мне всё больше начинает казаться, что рядом с Бессоновой это нормально. Ну, не может она ни дня прожить без того, чтобы не потрепать мои нервы.
Хотя сейчас ситуация совсем нестандартная. Никогда не видел, чтобы Саша плакала. Да еще вот так едва ли не навзрыд. К тому же без причины. Или врет, и причина столь странного поведения есть?
— Как само? Так не бывает.
— Тебе откуда знать? — шепчет, не открывая глаз. — Ты что ли был беременным? У тебя тоже
