Между домом и роддомом - Диана Ольховицкая
- И все равно мне она не нравится, - призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.
Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?
Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.
- Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?
- Спорим! На желание! – согласилась Дашка. - Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!
Аленка вернулась с УЗИ довольная.
- Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.
- Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.
- Третьи роды, - пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.
- Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!
Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.
Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.
Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:
- Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.
Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:
- Кажется, начинает понемногу хватать.
- Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.
- Спасибо! - солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.
Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.
Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.
- Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.
Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:
- Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!
- Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.
- Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?
Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.
Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:
- Если Алла Ивановна придет, я в душе!
За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.
Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.
- Девочки, так неудобно получилось… Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…
Алена продемонстрировала оторванную дверцу:
- Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.
- Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.
- Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.
Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.
Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.
- Где у вас тута розетки? - буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.
Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.
Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.
- Вроде порядок! – заявил он.
- Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?
- Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. - Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…
- Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!
- Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с Никанорычем втроем попробовать.
Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…
Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.
- Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!
- Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.
- Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.
Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.
Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.
Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:
- Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!
Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:
- А ты, девка, никак рожаешь?
- Рожаю… - смутилась Аленка.
- Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.
Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.
Дашка поняла без слов и надулась.
- Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо
