Человек государев - Александр Горбов
— А ты знаешь?
— Конечно. Пока здесь работаю, столько людей видела да насмотрелась на всякое.
— Ну так просвети меня, — я усмехнулся, — знаток Тульской жизни.
Девушка надула губы.
— Вот сейчас вы обидеть меня хотите.
— Ни в коем случае. Мне и правда интересно узнать, как тут всё устроено. Я в Туле человек новый и ничего не знаю.
Она посмотрела на меня испытывающим взглядом, но не нашла у меня и тени усмешки.
— Ладно, ежели просите, то расскажу…
По словам Аглаи, зять-чиновник весьма ценился среди тульских купцов, старших мастеровых и других чиновников. Даже самый нижний, четырнадцатый чин коллежского регистратора, мог помочь в некоторых делах. Если не напрямую, то опосредованно: чиновнику гораздо проще подойти к коллеге из нужного ведомства и «решить вопросик». Тем более что даже самого бездарного юношу, надевшего мундир, можно было при желании поднять на чин-другой: где попросить за него по знакомству, где занести подарок начальнику. В любом случае дочь с таким мужем не пропадёт. Даже если он только начинает карьеру и не обременён средствами. Да и на приданое родители не скупились, лишь бы получить перспективного зятя.
— Пару недель пройдёт, заметят вас, — Аглая подмигнула мне, — и начнут окручивать. Познакомится с вами, будто случайно, какой-нибудь купец. В гости позовёт, а там у него пять дочерей сидят, и все вам улыбаются.
— Как ты мне?
— Господь с вами! — она рассмеялась. — Я своё место знаю. Горничной за счастье непьющего мастерового найти. Ровня с ровней должны жениться. Вы ведь тоже, Михаил Дмитриевич, на купцову дочку не посмотрите. Не того вы полёта птица.
— С чего ты взяла?
— Глаз у меня намётанный. У нас как-то граф один жил, не слишком при деньгах, но сразу видать, что благородный. Очень уж вы на него похожи! И держитесь не как простой человек, и смотрите, и даже вилку с ножом не так держите.
— Тебе показалось.
— Как скажете, Михаил Дмитриевич. Я с вами во всём согласная, — хихикнула она.
— Что говоришь? На всё согласная? — внезапно вылез Захребетник, перехватывая управление, и подмигнул девушке.
— Вам послышалось, Михаил Дмитриевич, — Аглая нахмурилась, но во взгляде у неё плясали задорные искорки. — Ой, засиделась я с вами! А у меня ещё столько дел, столько дел. Агриппина Аркадьевна скоро встанет, так ругаться будет, что меня нигде нет. Благодарствую за чай!
Она поставила стакан с чаем и лёгкой походкой двинулась к двери. Захребетник проводил её и в последний момент, когда она уже выходила, ущипнул девушку чуть пониже спины.
— Ой! — Аглая обернулась, сверкнув глазами, и погрозила пальцем. — Не балуйте, Михаил Дмитриевич! Я здесь не для того поставлена, чтобы глупостями заниматься. Мне работать надо, а не шуточки с вами шутить.
И гордо вскинув голову, девушка пошла по коридору прочь.
— Ну и зачем это было делать? — сердито спросил я Захребетника. — Обидел девушку на пустом месте.
В ответ он расхохотался.
«Обидел, тоже мне скажешь! Подумаешь, ущипнул разок. Мелочь, а приятно, между прочим».
— Такое поведение для Скуратова недопустимо!
«Ну так не веди себя так. А я не Скуратов, мне можно».
— Ты меня позоришь!
«Можно подумать, какие мы нежные. Ханжа и сухарь! Такая девица ему улыбается, а он из себя недотрогу строит. Слушай, а может, ты ещё того?»
— В смысле?
«Как у вас бояр говорят, нецелованный,» — он заржал самым издевательским образом.
— Иди в пень! — не выдержал я. — Не твоё дело, понял?
«Ошибаешься, очень даже моё. Но мы его в следующий раз обсудим, а сейчас собирайся, а то на службу опоздаешь».
Он сделал вид, что «отвернулся» и не желает разговаривать. Мне захотелось его стукнуть в ухо, но увы, не уверен, что уши у него вообще есть в природе. А бить самого себя, только чтобы досадить внутреннему «жильцу», не слишком разумно.
Не успел я отойти от двери, как из коридора до меня долетел шум, какая-то возня и приглушённые голоса.
«Так-так, интересненько, — тут же отреагировал Захребетник. — Ну-ка, выгляни, что там такое происходит».
— Да мне-то какое дело?
«В смысле, какое? У тебя что, совсем любопытства нет? И вообще, надо понимать, что происходит там, где живёшь».
Он фыркнул и, не спрашивая разрешения, впрочем, как всегда, перехватил управление. На цыпочках подошёл к двери и осторожно приоткрыл дверь, чтобы не допустить даже тихого скрипа. И припал глазом к тонкой щели.
Полутьма в коридоре не могла помешать взгляду Захребетника рассмотреть всё в мельчайших деталях. Шагах в пяти от моей двери стояли Аглая и какой-то мужчина.
«Куропаткин, — мгновенно опознал Захребетник. — Сатир плешивый».
Я не сразу сообразил, почему он сатир. Но доносившиеся голоса не оставили сомнений в диагнозе Захребетника.
— Душечка! Нехорошо так себя вести.
— Отпустите!
— Я к тебе по-хорошему, а ты будто не слышишь. Ай-ай! Очень плохо, душечка.
Девушка попыталась отстраниться, но Куропаткин крепко держал её за запястье.
— Неужели намёков не понимаешь, глупенькая? Я ведь тебе добра желаю. Будешь послушной, так и я тебя не обижу да хорошо сделаю, — голос Куропаткина лился патокой, вот только слышались в ней гнилые нотки. Будто в тазик с вареньем окунули дохлую кошку. — И наливочкой вкусной тебя угощу, и денежкой побалую. А? Ты подумай, хорошо подумай, душечка.
— Пустите, пожалуйста, мне к хозяйке бежать надобно.
— К хозяйке, говоришь? Так ведь если будешь отказывать мне, душечка, я ведь хозяйке пожаловаться на тебя могу. Так и скажу, что обращаешься с постояльцами грубо, смотришь зло, убираешься плохо и, вообще, дерзкая слишком. От тебя ведь не убудет, коли ты мне своё расположение окажешь. От вас, девок, никогда не убывает, уж я-то знаю.
— Пожалуйста…
Скотина какая! В этом мы с Захребетником, не сговариваясь, были полностью согласны. Лично я терпеть не могу, когда пользуются беззащитностью слабых и пытаются шантажировать. А Захребетник взвился, словно Куропаткин покусился на его собственность. Он словно уже считал горничную своим человеком и натурально обиделся на жильца соседней комнаты.
«Может, ему лицо оторвать? Очень хорошее средство для вразумления подобных человеков. Я бы ему рога посшибал, но с его лысины даже волосы сбежали от стыда».
— Так, давай
