Детский сад. Книга 9 - Ульяна Каршева
Словно машинально крутя свои браслеты на запястье, Коннор расслабил их и, глядя на братьев, скомандовал: “Мне нужно побыть с ним наедине. Помогите”.
— А зачем ты так дрался? — помедлив, спросил Ивар. — Они же твои друзья!
— Ну… — вяло от расслабленности сказал он, незаметно наблюдая, как расширяется вокруг них двоих свободное пространство: Колин уводит за собой Ирму, а вместе с ней уходит и компания её “бандитов”, по одному исчезают со спортивного поля братья. Исчезают, но продолжают слушать странный разговор. — Понимаешь, Ивар, когда у меня плохое настроение или когда мне хочется кого-то убить, лучше пойти сюда, на тренировочную площадку и заняться тренажёрами, а потом поразмяться с друзьями.
— А что было сегодня? У тебя плохое настроение? Или ты хочешь кого-то убить? — внимательно разглядывая его, пренебрежительно поинтересовался мальчик-некромаг.
— Сегодня? Мне хотелось убить тебя, — ощущая себя кошкой Тиграшей, чуть не промурлыкал Коннор. “Любишь говорить напрямую — получи!”
Ивар оглянулся на ристалище и непроизвольно поёжился. Сообразив, что этим движением выдал свою тревогу, встал солдатиком, вызывающе выпрямившись. Затем с непроницаемым выражением лица уселся на бортик бордюра рядом с Коннором. Судя по всему, решил во всём разобраться. Не обращая на него внимания, Коннор натянул рубаху, поверх — куртку. И, наконец, перевязал шнурки на ботинках. Пока одевался, время от времени шмыгал носом и носовым платочком Лады промакивал вяло идущую кровь.
За повреждённым ухом девочки наклеили ему пластырь, который одобрил Бернар, мельком оглянувшись на главного виновника драки, в которой пострадали сразу трое.
— Почему ты не остановишь кровь? — не выдержал Ивар, поглядывая на него, сидящего на скамейке, снизу вверх.
— Почему ты сегодня оскорбил Берилла?
— Как? Оскорбил? — поразился мальчик-некромаг и задумался. — А как я его оскорбил? Чё-то не помню.
— Ты сказал ему про капища.
— А, нажаловался, да? — презрительно фыркнул Ивар.
— Нет. Он не жаловался Он подошёл спросить, что это такое — капище.
Ивар уставился на Коннора, словно проверяя, не смеётся ли он.
— Вампир не знает, что такое капище?
— Про капище знают только самые отсталые в нашем государстве, — ответил Коннор, внутренне ухмыляясь при виде обиженно вытянувшегося лица ученика тёмных друидов.
— Мы были не отсталые, — упрямо сказал Ивар.
— Пройди по Городу Утренней Зари и спроси любого из встречных прохожих, знает ли кто из них о капищах, — безразлично ответил Коннор, продолжая усмехаться в душе: ага, нашёл, как задеть маленького некромага.
Ивар отвернулся. Лицо уже не равнодушное, а нервное. То губы дёргаются, то брови хмурятся… И вдруг вспомнил:
— Я спросил, почему ты не остановишь кровь. Ты мне не ответил.
— Пока я не получу ответы на свои вопросы, на твои отвечать не буду. — Коннор завязал последний узел на ботинке и притопнул им, будто проверяя, хорошо ли сидит обувка на ноге. И проворчал: — А то — придумал тоже: сам постоянно спрашиваешь, а на мои вопросы не отвечаешь. Мне так неинтересно.
— Я не оскорбил Берилла, — быстро сказал Ивар и даже оглянулся, будто ища поблизости мальчишку-вампира, чтобы тот подтвердил его слова. — Я сказал, не зная, что он не знает про капища.
— А если бы он знал, это не было бы оскорблением?
— Я ответил на твой вопрос, — начиная вскипать, огрызнулся мальчик-некромаг.
— Я не останавливаю кровь, потому что так мне и надо, — серьёзно ответил Коннор.
— Это как? — по инерции спросил Ивар — и тут же набычился, кажется ожидая, что он снова исподтишка посмеётся над ним.
— Я не справляюсь с некоторыми ситуациями, а кровь — напоминание об этом на будущее. — Он помолчал, а потом добавил, глядя на тёмно-синие тучи: — Я постоянно учусь, но не могу взять всё сразу. Это заставляет… нервничать. И тогда остаётся только одно — бой до крови. Пусть и моей. Чтобы утихомирить её. Чтобы успокоиться.
Краткий взгляд на Ивара. Понял ли? Кажется, не совсем, потому что мальчик тут же осторожно, боясь нарваться на отповедь, спросил:
— А с какими ситуациями ты не справляешься?
Ожидаемый вопрос. Коннор ссутулился. Отвечать прямо — или увести разговор в сторону? Впрочем, лучше ответить напрямую. Хватит юлить.
— Моя ситуация — ты. — И, предупреждая удивление Ивара, он сказал: — Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не залезть в твою голову и не узнать то, что меня интересует. Пока меня останавливает только одно: опыта внедрения в чужие мысли у меня маловато. И я могу убить тебя своим входом.
Секунды спустя Ивар непроизвольно содрогнулся: дошёл смысл Конноровых слов. Но мальчик-некромаг не сбежал. Он обнял руками прижатые к себе ноги, тоже уставившись в небо, а потом, всё так же не глядя на Коннора, спросил:
— А зачем — в голову?
— Это один из вопросов, на которые я не отвечу, пока ты не ответишь на мой.
— Ну, спрашивай.
— Почему ты не спишь?
— Это легко! — выдохнул Ивар и разжал пальцы, сцепленные на ногах. — Мне здесь… В общем, здесь не мёртвый лес. Иначе объяснить не могу, — обернувшись к Коннору, предупредил он.
— Насчёт сна это был первый вопрос, — вздохнул Коннор, понимая, что мальчишка обошёл настоящий ответ. — Боюсь, на другие ты не ответишь. Например, почему ты прячешь своё настоящее имя. Я знал тебя до войны?
— Знал! — резко отозвался Ивар.
— Ты перебил, — заметил Коннор, — а я не успел добавить, что всех довоенных знакомых я никогда в жизни не узнаю.
— Никогда?! Почему? — снова поразился Ивар.
Мельком вспомнилось, что Селена, вообще-то, уже говорила мальчику-некромагу о травме… Он дотронулся до своей головы.
— Для меня война началась с того, что бумбум, или по-другому “краб”, подстрелил нашу машину. Был взрыв. Родители погибли сразу, а меня, раненного в голову и оглушённого, нашли вампиры и, заметив мои способности некроманта, увезли в лабораторию, о которой я тебе уже говорил. После того взрыва я потерял память.
— А… где это было? — вдруг вскинулся Ивар. — Куда ты ехал с родителями в тот день? По каким улицам?
Коннор медленно покачал головой,
— После твоих вопросов мне самому хочется узнать об этом. Но ведь ты не скажешь? Хотя знаешь…
— А у тебя родные остались? — безнадёжно спросил Ивар.
— Только очень дальние родственники. Мы с Селеной и Джарри однажды съездили в две семьи. Но там меня плохо помнили — тем более я вырос. А я их вообще не знал. Когда составляли документы ребятам из Тёплой Норы, проверили близких родных каждого. Мои все погибли… А твои? Кроме родителей?
— Никого не знаю, — сумрачно сказал Ивар. Он вытянул руку с раскрытой ладонью и
