Смерч навстречу. Даром (СИ) - Светлана Нарватова
Он притушил свет бра, разделся и сел к спинке кровати между подушками, для интриги прикрыв обнаженный и взведенный «боекомплект». Выйдет Даша из ванной и поинтересуется: а что это у нас там такое торчит под покрывалом? А у нас тут вот. Пользуйтесь на здоровье!
Девчонка действительно управилась быстро. Вышла, вся такая тонкая, нежная и свежая, с запахом мятной зубной пастой и цветочного мыла. Села рядом.
Паша ждал.
Ну он же хорошо себя вел, просто эталонно — в той части, про которую Дарья знала. Заслужил поощрения.
Она сначала несмело провела пальцами по его предплечью. Даже не погладила — взбудоражила кожу чуть ощутимым прикосновеньем.
Паша молчал.
Он дождался своего. Наконец-то Даша сама проявила инициативу. И теперь, боясь спугнуть неосторожным движением или неуместным словом, ждал, как далеко она зайдет. Хотелось бы, чтобы далеко. У него были очень смелые фантазии на счет того, как далеко она могла бы зайти. Но теми темпами, которыми она продвигалась, до Пашиных фантазий ей придется ползти с месяц, не меньше.
Она провела рукой выше, к плечу, и обрисовала тем же невинным, большую грудную мышцу. Потом другую. Потом пальчики, шевеля волоски, поползли от груди вниз. Полякову очень хотелось взять эту робкую ручку и подтащить уже под покрывало. Но он терпеливо ждал, почти не дыша от нахлынувшего онемения. Глаза сами собой закрылись. В этих медленных, невесомых ласках было нечто гипнотизирующее. Весь мир сосредоточился в кончиках коварных пальчиков, которые так и не добрались до главного.
Вместо этого Даша оседлала его (может, все же сдернуть это покрывало?), погрузила пальцы в короткие волосы и коснулась влажными губами приоткрытого Пашиного рта. Нирвана обрушилась на него нежданным потоком. Казалось, кожа звенела от прикосновений. От бедер, сжавших его с боков, тело полыхало жаром. Изнутри начинало потряхивать от накала эмоций. Поляков все же поднял руку Дарье на спину и мягко притянул ближе. Плотнее. Она не сопротивлялась, и наоборот, даже, казалось, расслабилась.
Вскоре к первой руке добавилась вторая, и податливая девчонка приняла предложенный темп. Лишним оказалось одеяло, а Даша оказалась потрясающей сверху. Такой потрясающей, что это от удовольствия еще билось какое-то время в висках.
Паша прижал к себе тяжело дышащую девушку, поглаживая и целуя волосы.
Этого стоило ждать, черт подери!
Последние годы он настолько привык к оргазму как к освобождению, некоему пиковому выплеску брутальности в партнершу, что юношеские воспоминания о каком-то букете ощущений стали казаться бредом на фоне сперматоксикоза. Но сейчас он поймал такой приход, что чуть глаза из орбит не вынесло. С каждым разом с Дашей банальная сексуальная близость играла новыми гранями. Казалось бы: ну что там может быть нового после двадцати лет активной практики? А вот поди ж ты! Новые отношения засасывали все глубже и глубже. Но вместо того чтобы пугаться этой зависимости, Кощей крепче прижал свое почти невесомое сокровище…
Утром Павел проснулся выспавшимся. Это была такая редкость, что захотелось посмотреть, сколько же времени. Но на плече лежала теплая Даша, и ради какого-то глупого любопытства нарушать эту тихую идиллию казалось кощунством. То, что Паша обнаружил себя на спине, а не свернувшимся в позу эмбриона, тоже было удивительно. Эта привычка была отголоском ПТСР, подхваченного Поляковым после взрыва в блиндаже в довесок к контузии. Это случилось ночью, и первое время, придя в себя, Паша засыпал только на снотворном. Потом, когда тело пришло в норму, психолог посоветовала ему вспомнить детство и прятаться от пережитого как от детских ночных монстров: свернувшись под одеялом. Удивительно, но вместе с сеансами психотерапии способ помог. Но избавиться от этой привычки Кощей так и не сумел, и даже слегка комплексовал по этому поводу. Так, самую капельку. Из серии: да, на солнце бывают пятна. И хотя светить от того оно не перестает, но все же неаккуратненько.
Когда Даша открыла глаза, и Поляков все же освободил руку и взглянул на часы, оказалось всего девять. Детское время. Паша благородно пропустил Дарью в душ первой, и пока она отмокала, даже еще немного вздремнул про запас. Потом настала его очередь в ванную. Когда он, бодрый и энергичный, выбрался из душа, Даша была уже во всей красе, скромной, как у первого одуванчика на полянке. Ее волосы пушистились, лицо, благодаря этим тайным женским технологиям, казалось лет на пять моложе, чем вчера ночью. Одета Дарья была демократично и уютно: джинсы и мохнатый безразмерный свитер. Павел оделся в стиль. В привычном неформальной одежде он чувствовал себя комфортнее, чем в костюме.
Народа в кафе было мало, гости спали после вчерашних возлияний и разгуляний. Организаторы это предусмотрели, и до основной программы времени оставалось целых два часа. Поляков потащил Дарью в бассейн, где выяснилось, что она совершенно не умеет плавать. Только топориком, зато почти сразу вниз. Пришлось учить. Ну то есть сначала пришлось уговаривать, в том числе шантажом. А уже потом — учить. Налапавшись Дашиного тела, наржавшись и нахватав тумаков от возмущенной девчонки, Кощей наконец выбрался из воды. Несветаева больше всего возмущалась по поводу утраченного макияжа, поэтому перекус заказали в номер.
После бассейна и перекуса грех было не поваляться. А валяясь, сложно было удержаться от лишнего, тем более что оно оказалось очень кстати. Но непросто. Дарья стояла на страже добродетели, как викторианская девственница. И когда окна номера оказались законопачены так, что ни одному лучику внутрь не пробиться, ‑ благо за окном было пасмурно, ‑ Паша наконец наощупь добрался до кровати и Даши. В полной темноте это тоже оказался улет.
Потом Даша снова возмущалась по поводу макияжа, а Поляков лишь посмеивался, натягивая и застегивая брюки. Энергия требовала выхода. Чтобы не висеть над душой, он предложил встретиться у кафе, а сам пошел размять ноги. Последние поздние пташки вползали оттуда, набив клювики на «дожевать». Кощей зацепился языком с Димой Алексеенко, активистом Совета предпринимателей. Даша все не шла. Внутри нарастало неясное беспокойство.
— Дим, ладно, пойду я подгоню свою спутницу, — откланялся он и пошел к номеру. Чем можно так долго заниматься.
Паша прижал карту-ключ к двери. Электронный замок щелкнул. Дверь открылась.
Дарья был не одна.
К стене ее прижимал Джабир. Не просто прижимал, а целовал в десны.
У Полякова дар речи пропал.
— Я не понял… — заговорил он,
