Воины столетия. Наследие - Галина Геннадьевна Черкасова
Я оглядела Зевса. Он, конечно, здорово изменился с нашей последней встречи, и я никак не могла уразуметь, что этот мужчина и сварливый старик из Перехлестья — один и тот же фантом. Сильнейший.
А ни его ли я видела в тени леса в день, когда нас атаковали центурионы?
— Мне нужна твоя помощь, — произнес Зевс.
Сашкина мать кашлянула и посмотрела на фантома.
— Серьезно? У тебя не получилось промыть ему мозги, и ты решил вместо кнута использовать пряник? Ты стал чересчур похож на человека.
Зевс улыбнулся.
— Ты не далека от истины.
— Я не намерен тебе помогать, — отрезал Сашка.
Зевс проигнорировал его выпад.
— С твоей помощью я хочу победить оставшихся Сильнейших. Их всего двое, кроме меня.
Сашка посмотрел на мать. Та, поджав губы, едва заметно качнула головой и спросила.
— Ты хочешь стать единственным правителем в своем мире?
Зевс обвел кухню задумчивым взглядом.
— Да.
— И что потом?
— Я сделаю свой мир таким, каким хочу.
— А что будет с нашим миром? Какую участь ты уготовил людям?
— Я получил достаточно знаний, чтобы жить и там, и здесь ровно так, как мне хочется, — Зевс внимательно посмотрел на Сашку. — Когда я поглощу Сильнейших, я навсегда отважу духов забирать чужие сознания. Я дам им настоящий мир и настоящую жизнь.
Мы втроём, как по команде, уставились на Зевса. Он выглянул в окно и заговорил медленно, спокойно, убедительно.
— Когда-то, когда в этом мире не было разумных, духи заглядывались на обитателей здешних мест только в пору Сближения. Те, кому повезло выжить после перехода, вселялись в животных и носились без цели в живом, трепещущем мире, потому что сами были подобны животным. А затем один дух задержался в теле одной обезьяны, и вместе они сообразили, что можно делать с палкой.
— То есть симбиоз духа и предка человека привёл к появлению разума у последних? — подала голос я.
От взгляда Зевса мне стало не по себе. Он будто видел меня насквозь.
— У обоих, — коротко ответил Сильнейший. — Не все духи настолько разумны, чтобы понять и принять чужое знание, но каждый фантом жаден до эмоций, воспоминаний, образов из вашего яркого мира и желаний. Когда один испил из чаши разума и осознал, кто он есть и что он может, все остальные захотели того же.
— И как заставить их отказаться от своего… желания?
— Дать им то, что они хотят. Настоящую жизнь в своем мире.
— Я не понимаю сути твоего предложения, — Сашка поднялся и в упор посмотрел на гостя. — Ведь всю эту систему создал ты — воинов, Камень, способ… усиления крови. Ты выступаешь против своих же? Почему? Почему тогда мы не союзники?
— Ты все узнаешь, если согласишься на мои условия.
— Твои условия? — переспросил Сашка. — Как это понимать?
— Я останусь среди людей. Я буду наблюдать за тобой. И научу тебя жить в гармонии с той силой, что дана тебе кровью двух миров. Ты должен принять мои знания и мое участие в твоей жизни.
Сашка резко отступил назад.
— Серьёзно? Решил поиграть в человека? Снова ступить на нашу сторону? — он скрестил руки на груди и зло, исподлобья посмотрел на отца. — Я не верю тебе и не хочу играть по твоим правилам.
— Ты пока сам не понимаешь, от чего отказываешься, — Зевс покачал головой. — Я не предлагаю тебе игру. Я хочу показать тебе выход. Единственно верный.
— Верный для тебя? Ты — дух. И я не буду идти у тебя на поводу. Моя цель — твоя смерть.
Зевс едва заметно усмехнулся, покачал головой.
— Ты ещё ничего не понимаешь, дитя, — он прошёл мимо Сашки. Я схватила табурет и отступила в сторону, пропуская фантома. Зевс посмотрел на меня, а потом, обернувшись, перевел взгляд на Марину Борисовну.
— Послушай, мальчик, — он положил ладонь на мое плечо и чуть сжал. У меня не схватило смелости сбросить его руку. — Я ведь дух, как ты мне напомнил. А, значит, я добьюсь своего любыми способами. И только от твоего решения зависит, насколько эти способы будут безопасны для окружающих.
В ушах снова зазвенело. Сашка ринулся было вперед, но его мать, резко вскочив со стула, преградила сыну дорогу и положила руки ему на грудь.
— Стой, — прошептала она. — Я прошу тебя, стой.
Сашка изменился в лице. Глаза на мгновение блеснули, и стол, за которым мы сидели мгновение назад, затрещал и развалился на две части.
Зевс, глянув на итог Сашкиного гнева, усмехнулся и вышел в прихожую. Когда входная дверь за незваным гостем захлопнулась, Марина Борисовна отступила в сторону.
— Успокойся, — он пристально смотрела на сына. — И прекрати ломать мебель.
— Я случайно, — хрипло ответил Сашка.
— Учись держать своё "случайно" под контролем.
— Он угрожал моим близким в моём же доме! Я должен…
— Поиграть по его правилам, — закончила за сына Марина Борисовна. — Воины играют по ним несколько сот лет. Умерь свою ярость, и подумай головой. Он — твой враг. И лучше держать его поближе.
Сашка злобно посмотрел на мать.
— Ты в своем уме? Поближе!? Мы даже не знаем, зачем ему все это на самом деле!
— Вот и узнаешь.
Сашка тряхнул головой, отвернулся от матери и, наконец, посмотрел на меня
— Что ты на это скажешь?
— Что нам нужно его послушать, — тихо ответила я, отводя взгляд. — Кроме него, источников информации у нас попросту нет. И так… Так, я думаю, будет безопасней.
— Да вы рехнулись… Обе! — Сашка отодвинул мать с дороги, прошёл мимо меня и, не одевшись, выскочил из квартиры, шарахнув дверью так, что зазвенели стекла. Перепуганная кошка выглянула из зала.
— Зевс снова обведет нас вокруг пальца, — я взяла кошку на руки и села на табурет. — Ему столько лет, он поглотил столько сознаний, что нам бесполезно с ним тягаться.
— Вы просто должны бороться с духами. Чего бы вам это ни стоило, — Марина Борисовна вздохнула, глянув на стол и разбитую посуду, и отвернулась к плите. — Чай будешь?
— Да. Это всё так… странно. И… Можно вопрос личного характера?
Женщина хмыкнула.
— Рискни.
— Он также выглядел… Ну… Когда… Кхм…
— Да.
— И вы не… Ну, спокойно согласились с ним…
— У нас была небольшая любовная история, достаточная, чтобы я не чувствовала себя самкой для осеменения.
— Романтика и все такое?
Марина Борисовна протянула мне
