Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики - Таня Белозерцева
Северус молча перевел взгляд на фотографию Рейнера Гренковича и подавился воздухом — с неё смотрел он сам, мрачный носатый тип, черноволосый и черноглазый, правда, стриженый коротко да с сединой на висках. А сбоку фотография двух мальчиков, семи и двух лет, и в младшем Северус узнал себя…
Куда-то подевался свет и исчезли звуки. Хотелось ругаться, да вот не ругается что-то, сил ни на что не осталось. Видимо, Гарри то же самое чувствовал, иначе не стал бы валиться в обморок, и почему у Северуса не получилось, сейчас так хочется отключиться… Он тщетно пытался вспомнить свою жизнь в детстве, и его память услужливо подкидывала все побои пьяного отца-маггла, забитую, несчастную мать. Обноски, перешитые из маминых платьев, в общем, все детство старше трех лет. А что было раньше, он уже не помнил. Его усыновили и увезли за границу в Англию? Ну, допустим, у него начались стихийные выбросы детской магии, родители испугались и… А может, его насильно забрали? Как-то не хотелось думать о том, что родители отказались от него и отдали в приют, но факты, факты, упрямая вещь — факты — подтверждали обратное.
«Не понимаю, как ты можешь его чувствовать», — вспомнилось вдруг, и Северус напрягся. А племянники могут чувствовать дядю? Гарри его племянник? Мерлин… Он ощутил острое желание побиться обо что-нибудь головой, лучше всего об стену и до потери сознания, а ещё лучше — памяти.
— Дядя?! — протестующе взвыл на своей койке Поттер, и Северус перевел на него свой тяжелый взгляд. Гарри ошарашенно смотрел на него, выпучив глаза, в которых помимо изумления и протеста читался почему-то ещё и восторг, смешанный со счастьем.
Ну да, ну да. Сердцу не прикажешь, тут и чёрту будешь рад, если он вдруг заявит, что он твой двоюродный брат. И если ты до этого считал себя круглым сиротой.
И Лили… что же получается? Она вернулась с конгресса зельеваров беременной и поэтому спешно выскочила замуж за первого попавшегося, за этого оленя Поттера? А как же муж? Этот, как его — мимолетный взгляд в газету — Гренкович?
Помнится, Лили терпеть не могла Джеймса Поттера, но всё равно вышла за него. Почему? Она же сама писала, что любит его больше жизни… Михаэля, в смысле.
А Гарри лежит и жадно пожирает его глазами, уже поверил, знает и любит его, Северуса, как родного дядю. Ой, где тут ближайшая стена, надо срочно убиться об неё!
Михаэль. Старший брат. Понимание этого вдруг обрушилось на Северуса подобно лавине, у него же есть брат! Старший брат и… племянник, ладно, согласен, он есть, и нечего тут… И да, это Гарри, к сожалению. Северус, полный обреченной покорности, всмотрелся в фотографию себя и Михаэля, машинально отмечая, что Гарри похож на отца, хотя… больше на мать, или нет, он похож на них обоих, что-то общее он взял от обоих родителей, и теперь получается, что один из них — жив, и это Михаэль. Родной отец Гарри. И его старший брат, о, это святое слово — «брат».
Непонятно было всё-таки, почему беременная Лили сбежала от мужа, почему скрыла в Британии, что была замужем? Почему скрыла… скрыла. Спрятала. Северус почувствовал, что задыхается. Сбежала, чтобы спасти! Спасти любимого. Как же всё просто!
Поняв, что беременна, и зная, что за ребёнком охотится бешеный Лорд, убивающий всех без разбору, всех, кто встанет у него на пути, Лили сбежала в Англию, поближе к врагу и подальше от любимого мужа. И выбрала в жертвы ненавистного идиота Джеймса Поттера, якобы он — отец дитя Пророчества. И Джеймс, и она трижды вставали у него на пути… Но здесь получается одна закавыка: мать пожертвовала своим ребёнком. Своим нерождённым мальчиком. Нет, не может быть, это уже ни в какие ворота…
Северус с опаской посмотрел на Гарри и увидел, что у того по щекам текут слёзы. Он тоже додумался? Да, тоже, их мысли текли в одном направлении, Гарри тоже догадался о жертве матери и был на грани истерики. И Северус, желая спасти его от отчаяния, с тревогой проговорил:
— Гарри, послушай, что бы ни было до твоего рождения, это уже не важно, ты, главное, помни, твоя мама защитила тебя, закрыла собой. Она любила тебя, Гарри.
— Как вы, профессор? — грустно улыбнулся Гарри.
— Как… что я? — не понял Северус.
— Вы тоже закрыли нас собой от оборотня, — пояснил Гарри.
Дальше они задумчиво молчали, понимая и принимая друг друга и пытаясь сообразить, что делать в дальнейшем. Надо, наверное, съездить туда. Родные братья и отцы на дорогах не валяются, это слишком дорогая ценность. Тем более, что Михаэль ищет сына и, возможно, всё еще скучает по младшему брату.
Ну что ж, решено, срочно поправляемся и едем в Зальцбург.
А Гарри был счастлив уже тем, что у него есть родной дядя, и это Северус! Господи, как хорошо-то! И папа где-то есть, родной, настоящий папа! И, наверное, это хорошо, что он не нашел его раньше, да? А то Волан-де-Морт тут всех поубивал: маму, Сириуса. М-м-м…
— Профессор, а зачем вы Дамблдора убили?
— Руку его помнишь? — устало спросил Северус. Гарри нахмурился, потом кивнул.
— Это проклятие было, директор и так уже умирал, меня он попросил добить его, поверь, Гарри.
Он страдальчески посмотрел на него, и Гарри поверил, просто понял, что профессор говорит правду. А ещё он понял, что прошлое надо оставить позади, впереди только будущее.
Глава третья. Навстречу неизвестности
Пока Гарри и Северус лежали в больнице, по стране носился Хаос.
Ведь о том, что Темный Лорд сгинул окончательно, знали только Пожиратели, у которых с предплечий исчезли метки властелина, а остальной биомассе это было глубоко фиолетово, была татушка, и чё? Свели её, поди… Делов-то. А то, что она много лет была, а потом её в одночасье все решили свести, это тоже всем было фиолетово. Короче, никто не верил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть сдох. Бела тела никто не видел, как помирал — тоже. А значит, что? Пррравильно, спрятался гад, затаился для нового удара. И снова всех Пожирателей пачками — в Азкабан.
Северуса пока спасала больница, и его не трогали. Но что будет потом, когда он поправится? Гарри ощущал тихую панику, он очень переживал за дядю, ведь арестовали всех, даже Малфоев, и это несмотря на то, что все видели, как они с потрохами предали Лорда и вообще бежали с поля битвы.
И на
